случилось, может смерть Юли на него так повлияла. Сейчас все сообща решаем, но Саша старается организовывать и проявлять инициативу. – Стив поднял глаза к потолку, словно видел там каждого, кого перечислил.
– Но самый умный и рассудительный здесь именно ты, хотя, наверное самый молодой. Сколько тебе лет?
– Двадцать девять.
– Думала моложе, выглядишь максимум на двадцать один.
– А вы вообще откуда? – Стив, поняв, что разговор будет долгий, отодвинул ноутбук.
– Я из Анапы, почти местная. Работала детским хирургом, когда эпидемия началась. – Мила помрачнела на глазах.
– Семья? – Спросил Прайс
– Муж и двое сыновей, шестнадцать и одиннадцать лет. Умерли дома, у меня на руках. – Людмила тяжело сглотнула.
– Простите.
– Не извиняйся, сейчас у каждого кто-то умер. Я долго не верила, что у меня иммунитет, ждала, когда начнутся симптомы.
– У меня начались почти сразу, в первую волну. Думал, умру, очень хреново было. Но оклемался.
– Да, у Вики так же проходило. Я ее встретила дней десять назад, когда решила обзавестись оружием. Объехала два охотничьих магазина в городе, но их вынесли мародеры еще в самом начале. Поехала в воинскую часть, там и столкнулись.
– А я не додумался разжиться стволом, за что и поплатился. А вы как догадались?
– Это я сейчас выгляжу как простая семейная женщина. Молодость была бурная, мастер спорта по альпинизму, увлеклась сноубордом, любила путешествовать, ходить в походы, с палаткой в лес, на пару недель, так что о необходимости оружия для самозащиты знаю многое. Потом вышла замуж, когда появились дети, столкнулась с нашей медициной, решила, что лучше меня моих детей никто не вылечит, у старшего были врожденные проблемы с ногами. Отучилась, начала работать.
– Богатая биография. Я по сравнению с вам – простой компьютерный задрот.
– Давай на ты, не такая я и старая.
– Воспитание, прости.
– Да ничего, вы вообще, что дальше планируете?
– Пока еще сами не знаем. Честно. Слишком многое на нас свалилось за последние дни. Я, вообще, собирался домой в Штаты по морю добираться, но оказался в общине. А сейчас, когда все выяснилось, даже не знаю. Я не герой, и не военный, но просто так оставить это всё уже не смогу. – Прайс неуверенно пожал плечами.
– Я еще тоже не до конца осознала весь масштаб происходящего. В голове не укладывается. Больше всего мучает вопрос, кто этот тайный помощник, который свел нас вместе.
* * *
Худощавый мужчина еще раз посмотрел на монитор камеры наблюдения, на котором Прайс беседовал с Людмилой в столовой убежища. Из динамиков доносятся голоса, чисто и громко, словно разговаривают прямо здесь.
“Долго, очень долго они решаются. Надо подтолкнуть, направить. Но и давить нельзя – спугну.”
Переключил на другую камеру, ведущую запись далеко от бомбоубежища в Текосе. На экране – широкая, метров пятнадцать по широкой стороне, комната. За переговорным столом сидят шесть человек в серой форме, возбужденно разговаривая и даже не подозревая, что за