и даже не взглянула на меня. Как ни странно, мне это понравилось. Она была просто обворожительна. Ну да, конечно, она не хочет иметь дело с подозрительным типом, каковым я предстал в её глазах. Благородная натура.
– У меня для вас есть деловое предложение, – продолжил я, – так, маленькая очаровательная безделушка, старинная бронза, статуэтка. Понимаете, дело в том, что я художник…
Тут я умолк, потому что представился художником неожиданно для самого себя. Я импровизировал. Теперь нужно было срочно придумать продолжение, чтобы не молчать долго. Главное, не молчать. Ведь она даже повернулась ко мне на долю секунды, и я заметил в её взгляде интерес. Значит, художник – это хорошо. Но, что же дальше?
– Старинная бронзовая статуэтка, – повторился я, – античная богиня Афродита, она отлита в эпоху… – я стал перебирать в памяти названия эпох, лишний раз убеждаясь, что являюсь полным профаном в искусстве.
Инглис ещё раз повернулась в мою сторону и почему-то посмотрела на мои ботинки.
– Специалисты считают, что она была отлита в эпоху позднего барокко, – выпалил я словно студент на экзамене.
Она молчала. Она снова потеряла ко мне всякий интерес и теперь смотрела не на меня и даже не на мои ботинки, а на дорогу, на тот поворот, где уже появился злополучный автомобиль с водителем, которого я ненавидел.
*
Машина лихо затормозила. Послышался хлопок дверцы. Далее всё происходило так же, как я видел это из своего окна. Появился молодой человек: низкорослый, мускулистый, гладко выбритый, со слегка одутловатым лицом. Инглис поднялась. Он приблизился к ней, поцеловал в лоб, что-то прошептал, я не расслышал его слов. Потом он заметил меня.
– Кто это? – спросил он у неё, кивком указав на меня.
– Откуда я знаю? – ответила она с искренним возмущением.
– Ты опять? – строго спросил он. – Вспомнила старые грехи?
– Да что ты привязался! Не знаю я его. Сидит себе мужик, может, ждёт кого-то.
– Ладно, верю. Поехали.
И снова всё происходило как обычно. Они сели в машину. Почти бесшумно завёлся двигатель, и через минуту они скрылись за поворотом.
Я остался наедине со своими мыслями. Точнее сказать, остался наедине со своими разочарованиями.
Во-первых, голос Инглис производил отталкивающее впечатление. Я никак не ожидал, что у неё до такой степени неприятный голос. Хрипловатый, в низкой тональности, он мог принадлежать мужчине, но не этой очаровательной девушке.
Отношения Инглис и водителя тоже меня разочаровали. Заметно, что у них всё очень серьёзно. Не удивлюсь, если они официально являются женихом и невестой. Он устраивает ей сцены ревности, полагая, что имеет на это право. Судя по всему, подобная сцена у них не редкость.
Меня злило, что я так и не смог поговорить с Инглис. Я был для неё как пустое место. И я не узнал ничего нового, просто посмотрел вблизи на то, что не раз уже видел из окна. Меня донимала одна идея, суть которой в том, что я находился в унизительном положении и должен за это каким-то образом отомстить.