я его перевоспитаю в считанные дни. Спор этот ни к чему конкретному не привёл. Молодые люди пошумели, покипятились, дали выход эмоциям и, – уже примерно через пятнадцать минут никто о теме спора не вспоминал. Только для Югинны бурное обсуждение не прошло бесследно.
Беседа с заключённым маньяком – это её практическая работа. Ей предстояло сдать зачёт по данной теме. И вот девушка входит в камеру преступника, задаёт ему несколько стандартных вопросов, получает стандартные ответы, преподаватель ставит зачёт, поздравляет её с успешным окончанием семестра. Казалось, на этом всё и должно завершиться. Но факт оставался фактом: ровно через неделю студентка юрфака, дочь крупного полицейского чиновника помогла опасному преступнику бежать из тюрьмы.
По словам Югинны, они с маньяком очень мило провели три месяца на берегу озера.
Жили как дикие люди, ловили рыбу, варили её на костре. Общались как добрые друзья. Она не напоминала ему о преступлениях, он был деликатен и заботлив. Она верит, что смогла изменить этого человека к лучшему, он больше никого не задушит, никого не съест. Расстались они по-хорошему: она дала ему денег, фальшивый паспорт.
И вот теперь эта девушка, в характере которой причудливым образом переплелись душевная доброта с некоторым нахальством, романтичная утончённость с высокомерием, смелость с наглостью, – она снова пропала. Странная девица вновь ушла из дома.
– От неё можно ожидать чего угодно, – инструктировал меня капитан О. Из чего следовало, что искать её тоже можно где угодно. Такие поиски могли продолжаться непомерно долго.
И меня это устраивало. Я решил не возвращаться в офис и остаться в Гвинсиле на ночь. Я собирался искать двух девушек: Инглис и Югинну.
*
Каюсь, что в какой-то момент времени Югинна стала представлять для меня больший интерес, нежели Инглис. Такая экстравагантная девушка, которая способна провести три месяца в обществе опасного преступника, показалась мне более живой и колоритной личностью, чем та, которую с неимоверными трудами выдумывал я сам.
Вскоре я немного поостыл, понимая, что имею дело с хитроумной программой окна, от которой можно ждать любых фокусов и не всегда добрых шуток. Я хладнокровно заставил себя принять простую истину: капитан О, как и Югинна, как и сам город Гвинсил – всё это лишь детали, составные части общего плана, в основе которого лежит моя фантазия.
Я могу выключить этот мир, если он чем-то прогневит меня, создателя. Находясь в Гвинсиле, я имею дело не с людьми, а с образами людей, с куклами, с которыми веду игру, – смешную и глупую игру в этом вымышленном мирке.
Мысль о том, что и сам я стал частью этого мирка, была мне неприятна, поэтому я решительно отметал все сомнения и страхи, постоянно убеждая себя в своём величии, могуществе и силе.
Я вполне мог послать ко всем чертям капитана с его просьбами и предложениями, но не сделал этого исключительно по той причине, что сильно заинтересовался своей игрой, принял её правила и теперь с любопытством ждал продолжения.
Внимательно