ты знала, что они могут быть настолько высоченными, что вырастают аж до десяти метров в высоту?
– Быть того не может! – девочка оттолкнулась от земли посильнее.
Старик воодушевился. Улыбка не сходила с его лица и черных глаз, что выглядывали из-под кустистых почти черных бровей. Он чем-то напоминал девочке полярного медведя, такого же большого и белого с черными бусинами вместо глаз. Правда, и нос у него был не черным, как у белоснежного хищника, а раскрасневшимся от летнего зноя.
Бухнуло о траву еще одно червивое яблоко. Она расхохоталась:
– Тогда кусты похожи на монстров? С колючими колючками?
– Небось похожи.
– Жуть какая, – ее смех звенел.
В груди старика потеплело. Его сердце словно окутали вязанным с любовью пледом. Солнечные лучи положили свои горячие руки на сутулые плечи старика. Из-под шляпы по загорелой шее скатывались крупицы пота.
– Я его тебе обязательно нарисую! Точно-точно! Вот увидишь. Он будет таким же огромным, преогромным! Таким же колючим! А еще он будет любить стряпать пироги.
– Ужель жду твой шедевр!
Сквозь детский смех послышалось шарканье резиновых шин о мелкие камни. Они щелкали и будто с треском лопались под тяжелым весом. У забора остановился небольшой грузовик.
Девочка быстро спрыгнула с качелей и побежала к старику. Под ее ногами поднималась сухая пыль. Она обхватила его ногу тоненькими ручками и прижалась розовой щекой к бедру. Черные глаза пристально смотрели на приземлившиеся на камни кожаные туфли мужчины, выпрыгнувшего из переднего сидения грузовика. Его брючный костюм и шляпа песочного цвета практически сливались с протоптанной во дворе дорожкой. Рукой он плотно прижимал к широкой груди огромную папку. Мужчина уверенно, как к себе домой, шел к ним через всю территорию усадьбы. Приблизившись, он растянул уголки губ до ширины узкой ленты. Глаза требовали недельные выходные. Уставшая яблоня продолжала укачивать опустевшие качели.
– Добрый день! Мистер… – мужчина одним движением открыл папку и мельком посмотрел на бумаги, – Стоун? Все верно?
– Да-да! Все верно! Это я. Однако, добрый день! – старик обнажил белые зубы в широкой улыбке, снял твидовую шляпу и смял ее огромной рукой у груди.
– Меня зовут Мэтью Элипсон. Я представитель мебельной фабрики с Глобал стрит. Вы меня помните?
– Да-да! Помнится, от чего нет-то. Из фабрики, да.
– Мы доставили вашу мебель. В то время, в которое вы указали. Всё, как и полагается, – мужчина протянул старику раскрытую папку. – Поставьте, пожалуйста, свою подпись в качестве подтверждения доставки. Надеюсь, у вас будут чернила.
– От чего не быть-то? – запричитал мистер Стоун, – Есть. Еще как есть. Милая, принеси-ка чернильницу со стола, пожалуйста.
Девочка пуще прежнего вцепилась в ногу старика. Он почувствовал тянущую боль от колена до тазовой кости. Она же не отрывала черные глаза с обгоревшего лица мистера Элипсона.
– Пожалуйста, Лиллиан, –