– добродушная милая старушка. Она не стала спрашивать меня, какую последнюю книжку я прочитала, собираюсь ли в ближайший год выйти замуж и стать матерью, почему я покинула Ловуд, проработав там менее десяти лет, а просто напоила меня чаем с булочками. Мне отвели просторную комнату и познакомили с моей воспитанницей Адель. Чему я буду её учить, никого не интересовало.
Миссис Фэйрфакс на мои вопросы о Торнфильд-холле сказала, что никогда в этом поместье не жили привидения, хотя все Рочестеры обладали буйным нравом, и можно было бы надеяться на то, что и после смерти они не угомоняться, а внесут хоть какое-то разнообразие в скучную жизнь обитателей поместья. Какая однообразная жизнь там была! А мне так хотелось интересной деятельности, ведь Адель была обычным ребёнком, без выдающихся способностей и жутких пороков, так что воспитывать её не составляло никакого труда и интереса. Единственным моим развлечением было гулять по крыше дома и смотреть на расстилающийся вокруг пейзаж.
Но, наконец, небо сжалилось надо мною и послало мне знакомство с удивительным человеком. Усадьба принадлежала таинственному мистеру Рочестеру. Мы познакомились банально: однажды поздно вечером, когда я пробиралась через сугробы на почту, чтобы отправить письмо, его лошадь чуть не затоптала меня копытами, а сам мистер Рочестер – прекрасный наездник с отличным зрением – вылетел из седла и повредил ногу. Тем же вечером у камина нам удалось поговорить. Мистер Рочестер в полумраке комнаты казался очень красивым. Очень красивым. Красивым и властным. Я сразу сказала, что не считаю его красивым и подчиняться ему не намерена. Он тут же заинтересовался мною и сказал, что я плохо играю на пианино, рисую так себе и совсем не знаю жизни. Забыла сказать, Адель, я так поняла, была его незаконнорожденной дочерью (правда, все называли её почему-то его «воспитанницей», одно правильно подобранное слово – и мужчина из равнодушного отца превращается в заботливого покровителя), он привёз Адель из Парижа, когда мать девочки умерла. Мистер Рочестер позже в саду сказал мне, что мать девочки была легкомысленной особой, и он понятия не имеет, кто отец. В общем, я могла представить мистера Рочестера и в образе злодея, клеветавшего на погибшую женщину, и в образе рыцаря, воспитывающего чужого ребёнка, это мистер Рочестер оставил на моё усмотрение. Я решила, что он почти рыцарь, доспехи не очень-то сияют, но, может быть, он перевоспитается. Ребёнком он совсем не занимался, если не считать покупки для девочки платьев и кукол. Дарил он платья и куклы с такой кислой миной, что даже мне, постороннему человеку, становилось за него стыдно. Кроме того он не раз говорил, что девочку поместит в приют, а меня выгонит с работы, если решит привести в дом миссис Рочестер. Зачем миссис Рочестер чужой ребёнок? Пусть девочка ест хлеб с сыром и твердит молитвы в каком-нибудь учебном заведении, пока её отец будет весело проматывать своё состояние с очередной женщиной.
Мы с мистером Рочестером часто встречались в гостиной, в холле, в саду. Он, то язвил и грубил мне, то называл маленьким эльфом, способным околдовать его кобылу. В общем, отпускал странные комплименты,