попал в Сойку. Я услышал звук ломающихся костей и ее тело беспомощно рухнуло на землю.
В течение мгновения все замерло. Я увидел, как она падает, бездыханная, на холодный бетон завода. Мое сердце остановилось, видя потерю соратницы.
Оказавшись на грани отчаяния, я попытался отступить, но оступился и не смог удержаться. Я кувырнулся и упал на люк цистерны, стоящей неподалеку. Под моим весом ржавый люк продавился, и я провалился внутрь цистерны.
С ежесекундным истощением я чувствовал, как силы покидают мое тело. Смертельные испарения проникали в мои легкие, забирая последний воздух. Мне казалось, что я стал частью этого безжалостного завода, неразрывно связанным с его разрухой и мраком.
До меня доносились глухие обрывки фраз сектантов снаружи:
Готов свежак, сварился, не успели загнать кабанчика.
Постепенно глаза мои закрывались, и я провалился во мрак токсичной дремы.
Не знаю сколько прошло времени, но я проснулся от химического дурмана. Сверху на меня падал луч солнца. Когда я упал на ржавый люк, то нарушил герметизацию цистерны. Самой химической жидкости почти не было внутри, может быть несколько сантиметров. А токсичные пары выветрились в открытый люк.
Я начинаю вспоминать прошедшие события. Сойка! Начинаю оглядываться по сторонам в полутьме цистерны. Вижу железные перекладины. Да, точно, это лестница для того, чтобы можно было спускаться в цистерну и чистить ее изнутри. Сил у меня почти нет. Каждая ступенька дается с большим трудом. Чувствую жжение по всему телу. Ожоги от лежания в химикатах. Но что странно, обычный человек с такими ожогами не то что ходить, встать бы не смог.
Выбираюсь на крышу цистерны. И только сейчас понимаю, как сильно меня мучает жажда. Рюкзак? Рюкзак за спиной, как и был, только весь пропитался токсичной жидкостью. В рюкзаке есть фляжка с живцом. Пью живец. Живительное тепло растекается внутри. Даже мерзкий носочный запах кажется не таким мерзким. Лежу, смотрю в небо.
Такое ощущение, что я выпил какой-то волшебный напиток. Мне реально становится легче. Вспоминаю методичку по Стиксу. В Улье у иммунных все заживает гораздо быстрее. Переворачиваюсь на живот, подползаю к краю цистерны, смотрю вниз. Тела Сойки не вижу. Наверное, сектанты увезли с собой… Переворачиваюсь на спину.
Лежу и смотрю в небо.
Высоко надо мной плыли лишь редкие облака, измятые ветром. Солнце, отправляя свои теплые лучи в пространство, старалось согреть меня. Они проникали сквозь облака и окутывали меня своим ласковым теплом. Наблюдая далеко в вышине беззаботно летающих птиц, я ощущал лишь тихую зависть. Они, в отличие от меня, были свободны в своих полетах, а не привязаны к жестокой реальности. Беспечно паря надо мной, они казались маленькими точками на фоне голубого неба.
Под ласковыми лучами солнца, мои раны постепенно насыщались положительной энергией. Жгучая боль уступала место смирению, и я почувствовал, как усталость начинает затягивать меня в объятия сна. Мои веки стали тяжелеть, а мысли медленно