глубоко, брат.
Грандир наткнулся на сопротивление, только сейчас слова Гамаша дошли до сознания Хазема.
– Поможешь прочитать молитву? – спросил не отрывая глаз от дна могилы.
– Нет, – медленно произнес Гамаш, – но рядом буду.
– Я прочитаю с тобой, – сказал фарнис, который бесшумно подошел к соратникам.
После того как они похоронили Алмаса, Сайф и Хазем прочитали длинную молитву. Гамаш стоял неподалеку, безмолвно наблюдая, как торговец льет тихие слезы. В конце он подошел ближе.
Хазем поднял голову к Дарахашау, который уже миновал стену.
– Пора готовиться, – прохрипел торговец, – скоро она вернется.
– Да, – отозвались Гамаш и Сайф.
Рюга идет по холмам, она видит ступени, длинный подъем, который ведет к Серому Храму горы Микаэ, месту, где она тренировалась с детства, к месту, которое стало ее домом.
Она берет Алмаса за руку, но почему-то не она, а юноша ведет к П-образной арке из старого дерева
– Погоди, это я хочу показать тебе… – начала гон.
Алмас поворачивается, улыбается, – «Глаза чего закрыл?» – думает Рюга. Юноша машет ей рукой, девушка слегка растягивает губы, робко машет в ответ.
Гон смотрит на свою ладонь на ее месте только духовые кости нечеловеческие. Сложно сплетенные с множеством крючковатых суставов они горят неторопливым голубым пламенем.
У Алмаса стирается улыбка, – «Его глаза,» – думает Рюга, смотрит на них.
– Открой, – просит она, – ты же не увидишь мой дом!
Юноша распахивает глаза, красные они разом пускают четыре дорожки на лице, которое тут же становится пыльным, избитым. По пути к шее слезы краснеют, заворачивают и сплетаются на горле. Из распоротой кожи на кадыке выливается занавес крови.
– Хотел быть с тобой.
– Молчи.
– Проводить время вместе.
Рюга бежит к Алмасу она хватает его за плечи, юноша падает. Кровь течет из каждой царапины, глаз ушей и носа. Рюга орет. Перед ней появляются босые ноги, смуглые, с бородавками и пятнами.
Гон поднимает глаза.
Кашим.
– Ты вернешь меня в Холмы, – проговаривает старик скаля кривые зубы, словно деревенский дурак. – Вернешь меня именно ты.
Его голова превращается в демоническую, глаза исчезают а из челюстей прорастают клыки.
– В ХОЛМЫ! – орет старик.
Рюга смотрит на Патриарха мокрыми глазами, от духа они краснеют как фитиль свечи, которая только что затухла. Старик открывает рот гнилых зубов, на морщинистом горле рывками распарывается уродливая рана из которой течет смолистая кровь. Рюга смотрит на Алмаса, который с пустым взглядом мертвеца тонет в черной мути.
Гон поворачивается к долине и видит, как кровь из горла Кашима топит деревню, в которой они покупали овощи, в которой кузнец Лито клепал для них кожаную броню и первое оружие, где старик Тосо баловал их теплыми булочками… Все это черная волной окутывают до горизонта.