Хан…» – Подумала Рюга, прикусила губу изнутри и закрыла глаза.
Вскоре в залу четверо наг на плечах внесли огромную чашу и поставили ее перед Фином и Рюгой. Троица скомандовала что-то.
– Они говорят, что мы должны заглянуть в него, – пояснил Фин, после этого его подтолкнули вперед.
Золотая чаша стояла на уровне груди парня, он видел чистейшую воду в бирюзовом блюде из неизвестного ему камня. В ней отражалась мозаика потолка.
-Что т-ы-ы-ы в-в-и-д-и-ш-ш-шь? – в один голос вопрошала троица и слегка наклонилась вперед.
– Я вижу отражение, в-воду… свое лицо… – недоумевая, чего от него хотят, ответил Фин.
Жестом они приказали подвести Рюгу.
Парень чуть ли не впервые посмотрел на нее. От девушки разило потом, камерой и железами насекомых. Левое плечо и правая кисть жутко опухли, а обожженная пустыней кожа тут и там начала отслаиваться, – «Тяжело ей досталось, я бы сломался…»
Рюга подошла к чаше, посмотрела на маски судий, пытаясь найти в них прорези для глаз. Потом заглянула в чашу, наклонилась. Ноздри девушки расширились несколько раз, – «БЕРЁМ!» – решила она и как страус плюхнулась головой в воду. Гон затягивала жидкость быстрее, чем если бы она выливалась из перевернутого кувшина.
Ошарашенные наги не сразу кинулись ее оттаскивать. С трудом оторвав гона, змеелюды окружили ее горло квадратом лезвий. Девушка улыбалась, по лицу змейками вились мокрые, прилипшие волосы.
– Да ладно-ладно, загляну я в вашу миску, не шипите так, – сказала Рюга, хватая воздух.
– Она извиняется и просит прощения! – быстро вмешался Фин.
Троица шикнула, наги стражи расступились. Рюга подошла, посмотрела в чашу. Сначала ничего, вода успокаивалась, раскачивалась, постепенно находя единую волну. Девушка перевела взгляд на судей и начала говорить.
– Нич…
Зеленое свечение прервало ее. В чашке формировалось облачное зеленоватое лицо. Детское, лет пяти, в нелепом, раздвоенном тюрбане, похожем на два завивающихся башмака. Ребенок открыл глаза и пошевелил губами.
– Слушай меня внутри, – сказал он на чистом языке Холмов Мастеров, Рюга не поняла, что слышит это только она.
– Что-о-о ты видиш-шь?
– Они спрашивают, что ты увидела. – перевел Финланд.
– Воду, какой-то пацан, – сказала девушка и снова посмотрела в чашу, – теперь ничего.
После того как Фин передал слова, впервые слаженность наг нарушилась, они переглянулись и зашипели в разнобой на непонятном языке. Успокоившись, троица приказала страже подвести ее к ним.
Рюга, наконец, смогла разглядеть их четче. Маски с лицами мучеников, всё-таки имели отверстия, в которых блестели змеиные глаза. Девушка поняла – судьи вовсе не сидят, а стоят на хвостах, как и их охрана. Они разглядывали гона, затем приказали что-то, один наг-страж подполз ближе и начал копаться у нее в воротнике.
– Эй, отвали!
В ее руки впились цепкие когтистые пальцы. Морщась от боли, Рюга утихомирилась. Змеелюд нащупал на ее шее