Мещанский Урбеч. Околофилософский дневник о том, как я начал завтракать, и к чему это привело
и фильтр «Суматра».
Я был один – и в этом видел и покой, и беспокойство.
Зная о том, что в одном теле сочетаются потенциальная и кинетическая энергии, я ждал, что кто-то неизбежно подтолкнет меня к этому преобразованию, и я покачусь.
Так откуда в нас эта страсть к делегированию и чем нам это грозит?
Великий американский ученый норвежского происхождения Т. Веблен в прекрасной книге «Теория праздного класса»17 отмечает и психологические причины, и экономические последствия склонности человечества к праздному потреблению. Перефразируя его идеи, можно сказать, что обществу с древних времен было присуще «денежное соперничество», которое и сформировало «праздный класс»; отличительная черта праздного класса состоит в отсутствии необходимости заниматься производительным трудом.
Сохраняющееся соперничество в условиях завершения эпохи «хищнического присвоения» вылилось в необходимость конкурировать уже не столько в обогащении, сколько в способах демонстрации богатства и праздности. Недостаточно обладать богатством, нужно делать так, чтобы о нем все знали и помнили. Потреблению недостаточно быть демонстративным, ему желательно быть абсурдным, потому что дольше всего остается в памяти то, что удивляет, а лучше всего удивляет наиболее неадекватное. Такое поведение, в свою очередь, породило максиму «Чем менее производительным является труд, тем более он престижен».
Интересно, например, превращение охоты из средства обеспечения жизнедеятельности человека и общества в развлечение, в привилегию «праздного класса». К праздному потреблению может быть отнесена любая трата, сумма которой превосходит адекватную оценку функциональной полезности получаемых благ, даже лишний тортик, но поскольку всерьез конкурировать по количеству съеденных тортиков вы вряд ли сможете долго, приходится выдумывать более долгоиграющие траты: премиальные товары, услуги и увлечения.
Дальнейшее перекладывание даже этого труда на других людей, привлечение их к обслуживанию актов демонстративного потребления сформировало пласт производителей соответствующих товаров и услуг.
В итоге все мы так или иначе оказались вовлечены в гонку демонстративного потребления: даже для человека с достатком ниже среднего, включая тех, кто находится в этой схеме в позиции производителя «бесполезных благ», вопрос престижа решается с помощью демонстративного потребления. Как говорится, раб хочет перестать быть рабом не ради отказа от рабства, а для того, чтобы стать хозяином и иметь собственных рабов.
Обидно еще и то, что светлых, добрых, просвещенных людей, которые отказываются от демонстративного потребления и ведут по возможности аскетический образ жизни, можно обвинить в том, что они это делают тоже демонстративно, то есть в попытке выделиться из общей массы.
Так человек оказывается в ловушке восприятия собственного положения в обществе – что бы