огне?! А церкви Божии, монастыри? Так-то одни басурмане бесчинствуют на христианской земле! Не мудрено, что Бог от Василия отвернулся. А что боярина своего, Всеволожа, ослепил? Грех-то какой!
– Слухи это, не верю! Не могло того быть! – забыв о ране, вскричал Бунко. – Поклеп его недругов! А Галич он, я уверен, сгоряча велел запалить! С кем не бывает! Подумай, как ему от Юрьевичей досталось, так мудрено ли поддаться гневу! Почему ты знаешь, может статься, он сейчас же о том и пожалел, да огонь-то не остановишь! – забывшись, он резко взмахнул рукой – и вскрикнул от пронзительной боли.
– Что, что ты?! – испугался Кирилл. – Плохо тебе? Давай остановимся! – Он с тревогой глядел на исказившееся лицо Бунка.
К счастью, в этот момент впереди показалась деревня, низенькие избушки, крытые дерном.
– Ну, слава Богу! – воскликнул Кирилл. – Здесь и заночуем!
Бунко промолчал, только крепче стиснул узду. Предстояло сойти с коня и добраться до лавки, не застонав, не потеряв сознания…
Но напрасно спешили они в Москву. Князь Василий бежал с поля сражения в Новгород, оттуда, как будто не в силах остановиться, – на Мологу, в Кострому, в Нижний Новгород… Даже за матерью и женой, оставшимися в Москве, он не решился вернуться. Князь Юрий со своими полками подошел к Москве и после недельной осады вошел в нее, и пленил великих княгинь, и снова нарек себя великим князем всея Руси.
Бунко с горьким, мучительным недоумением пытался смириться с этим, понять или просто принять, но ни понять, ни принять не смог. Рана его воспалилась, он слег в беспамятстве и жару на много недель и вернулся к жизни только благодаря ласковому уходу домочадцев Кирилла…
В столице тем временем все снова переменилось. Юрий не просидел на Московском престоле и полутора месяцев. Правление его прекратила смерть – неожиданная и оттого особенно страшная, поразившая всех. Старший сын его Василий Косой объявил было себя великим князем Московским, но даже родные братья не поддержали его. Потрясенные кончиной отца, они поспешили помириться с князем Василием Васильевичем. Косой бежал из Москвы.
А великий князь Василий Васильевич вновь без всяких усилий со своей стороны возвратился на Московский престол.
Рассказывая все это Бунку, Кирилл с тревогой всматривался в его лицо. Как примет он то, что иным казалось цепью вопиющих несправедливостей? Сам он так не считал и поторопился это сказать:
– Многие думают, что в этом видно Божию волю. Да и то сказать: лучше, если престол переходит от отца напрямую к сыну. Чем меньше смен княжьих дворов возле престола, тем лучше для всей земли! Ну, а для нас он государь, мы крест целовали на верность ему: будем служить там, где нас поставил Господь. Служа ему, мы служим Богу. Все просто.
Бунко промолчал. Он не был с этим согласен. Он хотел служить только достойному князю. Он жаждал видеть в правителе правду. И не видел ее…
Глава 11
Услада
Ирина сидела на вершине холма, на согретой полуденным солнцем траве. Медовые ароматы трав