– “гулять!” – псы несколько остыли, и мне даже удалось одеть, ошейник на лайку. Оказавшись на улице, собаки обнюхались, затем пометили несколько деревьев, и как ни в чем не бывало стали прогуливаться поблизости от меня. Чупыч, оказавшись в незнакомом месте, старался держаться все же поближе.
В подъезд мы зашли одновременно. Поднявшись на второй этаж – вошли в квартиру. Собаки вели себя спокойно. Урман ушел на свое любимое место и там улегся. Мне даже страшно было подумать, что было в тот момент у него в голове: “Мой друг! Мой вожак! Который делит со мной последний сухарь в лесу! Притащил в дом какого-то наглого, лохматого пса?! Ну, это просто уже, не в какие ворота!” Когда я проходил мимо он провожал меня взглядом, как бы спрашивая: “И надолго он у нас?” Вопрос его остался без ответа, так – как Чупыча завели в ванную на “дезинфекцию”. Пока его мыли, пес стоял, как памятник. С него текла такая грязь, что пришлось использовать почти весь шампунь. Помыв пса, я не дожидаясь, пока он отряхнется, набросил на него старое полотенце и тщательно вытер собаку, но он все равно отряхнулся.
Расчесывать псину было бесполезно, его шерсть местами превратилась почти в войлок, и я решил, что займусь этим позже. Выпрыгнув из ванны, Чупыч поерзал мордой о коврик, который лежал в коридоре и не спеша обошел всю квартиру кроме комнаты, где лежал Урман. Проходя мимо, он остановился, посмотрел на лежащую, на полу лайку и последовал дальше видимо не желая, лезть на рожон. “А пес – то не глуп”, – отметил я про себя. Обследовав свой новый дом, Чупыч улегся у меня в ногах и куда бы я, не передвигался по квартире, всюду следовал за мной. Бывало, сидел и под дверью туалета. Забавно было наблюдать, как собаки встречаются в длинном узком коридоре. Замедлив шаг, чуть повернув головы, друг к другу, они, оскалив зубы, с рычанием расходились каждый в свою сторону. Миски им я поставил в разных углах кухни, и мы с мамой с любопытством наблюдали, как сожрав больше половины, собаки одновременно менялись мисками и доедали друг у друга все до крошки.
Мать, поначалу, конечно ворчала: “Ну, куда, две собаки? И так шерсти от одной-то…!” Но, с каждым днем ворчание становилось все мягче, тише и вскоре прекратилось вовсе. Как-то, придя с работы, я остолбенел: в дверях меня встречал Чупыч, но это была уже другая собака. Пес был просто не узнаваем. Вокруг меня крутился классически подстриженный малый пудель с красным бантиком на своей пуделиной шапочке. Рядом стояла и улыбалась мама. Сюрприз удался. Теперь можно было явственно разглядеть собаку. Передо мной был пудель атлет. Широкогрудый, крепкий, и в то же время изящный, элегантный. Он улыбался, оскалив передние резцы, в глазах его светилась неописуемая радость. Я уселся на пол, собаки облепили меня. Чупыч ходил ходуном, он щерился от радости и извивался как сарделька.
Урмаха тыкал свою морду мне в ладони, предлагая гладить его, а Чупыч поставил мне лапы на плечо, поскуливая, лизал мне ухо. У всех кто присутствовал в коридоре, был приступ счастья.
После преображения