закончилась, принесли бутылку вина, и Люба, понизив голос, смеясь рассказала:
– Он у нас на кафедре вокал преподавал. Чтобы ему удобней заниматься было, выписал себе на дачу рояль, заманивал туда студенток, портил им голоса. В итоге его с кафедры попросили, а рояль он так и не вернул… Марк! – Люба второй раз в жизни посмотрела на Марка как на действующего персонажа. – Вы знаете, что у вас голос есть? Вы почему вокалом не занимаетесь?
Марк несколько оторопел…
– А зачем? – он искренне не понимал суть вопроса.
– Такой голос один на сто тысяч человек дается, вы должны заниматься!
– Ну хорошо, – сказал Марк, – надо так надо, буду заниматься. Еще один гвоздь, на котором подвиснут следующие пятнадцать лет его жизни, был забит в стену судьбы. После этого вечера при каждой встрече Люба спрашивала у него:
– Ну, Марк! Когда начнете вокалом заниматься?
Марк отмахивался или отшучивался, принимая это за неудачное подшучивание. Хотя петь он любил сильно… Ему, несомненно, льстило предложение Любы.
Приближался конец февраля, день рождения Марка. Позвонил Саня:
– Привет! Сможешь завтра в ГИТИС подъехать на Таганку?
– Смогу, а в чем дело?
– Да… нужно один вопрос обсудить.
Ничего не подозревающий Марк приехал к довольно обшарпанному зданию, Александр уже без верхней одежды встречал его внизу у вахтера, они поднялись на второй этаж, прошли по коридору, уставленному лежащими на боку роялями (поступок Градского сразу перестал вызывать осуждение у Марка), зашли в небольшой кабинет, в котором не лежал, а стоял рояль, за которым сидела концертмейстер (как позже выяснилось, та самая Наталья Львовна, с которой все началось), в углу на обшарпанном кресле восседала Люба, царственно положив ногу на ногу и раскинув руки на подлокотники. На ней было довольно облегающее с блестками платье и короткая зеленая кофта тонкой вязки, завязанная на груди узлом. Саня хитро улыбался.
– Здравствуйте, Марк! – многозначительно произнесла Люба. На лицах всех троих читалось некоторое предвкушение. Даже Наталья Львовна хитровато поглядывала на него из-за рояля. Саня же лыбился во весь рот.
– Марик! – наконец насладившись паузой, произнес он. – В преддверии твоего дня рождения мы с Любой, – многозначительно и церемонно указавши рукой в ее сторону, произнес он, – мы решили сделать тебе небольшой подарок. Мы дарим тебе, – он сделал паузу, – урок вокала! – и застыл, наслаждаясь произведенным эффектом. Нужно сказать, что эффект получился. Марк несколько стушевался и, нарочито актерствуя, начал говорить:
– Прекрасная идея! Спасибо, друзья мои! Давайте будем считать, что урок прошел! Я получил пятерку и приглашаю всех в ресторан.
– Снимайте пиджак, – голосом, не терпящим возражений, произнесла поднявшаяся со своего трона Люба. Она явно была в своей тарелке. Несуразность