мелкий, страшный. Понятия не имею, как за неделю общения Оливия умудрилась влюбиться в него. Хотя она могла. Это же Оливия. Каан красиво говорил, вернее лил сладкую ложь в уши Оли. А ещё мужчина оказался мафиози. Смеялась я долго. Щуплый Дон Каан, гроза Берлина и Германии. Богатый мафиози, который верил в настоящую любовь и хотел семью. Всю жизнь Дон Каан искал такую, как Оливия, и, наконец, нашёл. Оливия являлась воплощением его желаний. Богиня и роза его души. Только с ней его сердце билось чаще, и член вырастал до размеров баржи.
Это был человек с темной историей. Он пленил Оли напускным благородством и истерзанной страданиями душой. Мерзкий коротышка с огромным эго.
– Девочки, он правда мафиози. Мне рассказал его друг, – призналась как-то Оли.
– Что за друг? – поинтересовалась я.
– Лучший, – это был очень исчерпывающий ответ от Оли.
Оливия верила всему, что говорил Каан и его таинственный друг, тоже турок. А через несколько недель некая женщина с убогим английским написала Оливии. Каан оказался её женихом, и она знала, что Оли замужем. Также у неё был номер телефона Рона и фотографии детей Оли. Естественно, ведь фотографии детей занимали все страницы социальных сетей Оли.
Начался очередной хаос.
Ведомые глупостями Оливии, мы начали писать девушке по имени Дениз. Угрожали ей и пытались выяснить истину. Дениз быстро сдала позиции, а Каан клялся всеми Святыми, что Дениз – безумная фанатка. Иисусе, как у такого гнома появлялись фанатки? Хотя одну я знала.
Оливия поверила ему и позабыла о невесте в лице Дениз, а Каан собирался купить билет в Берлин, чтобы роза его души прилетела и разделила с ним ложе великого мафиози.
– Он приезжает в Лондон! – Оливия кричала, прыгала и хлопала в ладоши.
– А как же Берлин? – я едва не пролила на себя кофе, когда Оли ворвалась в кафе, где мы любили проводить досуг.
Нашим местом по праву считался The Prince Alfred Formosa Dining Room недалеко от дома Жужу. Белое трехэтажное здание с чёрными рамами и крупными окнами. Мы предпочитали сидеть снаружи на кованных стульях под аркой с колоннами. Нам нравилось наблюдать за прохожими. А ещё нам нравился официант, который не выговаривал букву «Р».
– Сказал, что не может ждать и хочет меня увидеть. О, мой, Бог! – Оли продолжала прыгать и корчить рожицы.
– Сядь. Фак, из-за тебя разболелась голова, – Жужу насильно посадила Оли на стул.
– Он приедет в Паддингтон и остановится в мотеле, а я приду к нему, – Оли прикрыла веки и заулыбалась. – О, мой, Бог, это так романтично.
Мы с Жужу переглянулись.
– Чего она кривляется? – из уборной вернулась Энн.
– Каан скоро прибудет в Лондон, – прошипела я и отпила из чашки кофе.
– Эмм. А как же Берлин? – у Энн вытянулось лицо.
– О, мой, Бог! Чего вы прицепились к этому Берлину? Он любит меня