Меняя слова в поиске, Ёнён пыталась отыскать что-нибудь еще, но выходили только однотипные статьи. В конце концов она закрыла ноутбук с ощущением впустую потраченного времени.
Все не то! Ёнён хотелось кричать во весь голос. Разочаровалась в жизни из-за оценок? Они хоть какое-то расследование провели? В полиции узнали хоть что-то о жизни Сугён? Как они вообще могли такое заявить: «причиной стало разочарование из-за оценок».
Сугён никогда не жила ради оценок и была вполне довольна своими результатами на экзамене. К тому же она даже получила письма из нескольких колледжей, в которых сообщалось, что она успешно прошла вступительные испытания. Есть два варианта: либо полиция провела расследование, но репортеры, как обычно, написали половину статьи из головы, либо на самом деле в полиции халатно отнеслись к расследованию.
«В кармане школьной формы пострадавшей было обнаружено подобие предсмертной записки, но по просьбе семьи погибшей…» Строка из статьи заставила еще раз задуматься. Ёнён снова открыла ноутбук.
Выходит, в школьной форме было обнаружено нечто похожее на предсмертную записку. После этого Ёнён тоже попадает в происшествие на той же крыше, и все ее вещи куда-то пропадают.
Значит, предсмертная записка… Настроение внезапно ухудшилось. Что же там было написано? Она даже представить себе не могла. И почему она отказалась предать общественности содержание этой записки? Она не помнила. Что в той записке могло подтолкнуть к такому решению? Когда Ёнён пришла в себя, она заметила, что бьет себя кулаком по голове. Вспоминай! Вспоминай! Вспоминай!
Ёнён не понимала, кем она стала. Она опустила кулак и разжала пальцы, пригладила волосы, начиная с макушки. Она еще не привыкла к новой стрижке до плеч. Раньше у нее всегда были длинные волосы. Но в больнице ей периодически их подстригали. Она дотронулась ладонью до лица. Кончики пальцев как будто касались чужой кожи. Раньше она не была такой грубой. Ощущения были совсем другие.
Пока Ёнён спала, прошло одиннадцать лет. Колумбарий, сосуд с прахом, Сугён… Все это она пережила в двадцать три. Оба решения, кремировать сестру и не раскрывать содержание предсмертной записки, принимала двадцатитрехлетняя Ким Ёнён.
Вдруг девушка что-то нащупала:
– Что у меня здесь выскочило?
Она резко открыла глаза. Недавно, хотя нет, одиннадцать лет назад в один из дней она смотрела вместе с Сугён телевизор, и они разговаривали. Она протянула руку к лицу Сугён, говоря, что вся ее щека покрылась прыщами. Как же тогда отреагировала сестра? За всю жизнь у Сугён ни разу не было прыщей. Но тогда появились.
Ёнён нужно было докопаться до подробностей жизни сестры. Она должна узнать, какой была Сугён. Ёнён вспомнила, что сестра часто сидела в «Cyworld»[3]. Она быстро набрала в строке поиска название соцсети, но знакомая страница не появилась. Что же случилось?
Пришлось выискивать информацию на форумах. Оказалось, соцсеть давно не существует.