способности молодого военкома.
Двенадцатого сентября была среда, день, свободный от приёма граждан, поэтому Сан Саныч решил посвятить его решению проблем родственников, просивших посодействовать переводу девятнадцатилетнего племянника из троснянского гарнизона в Дятьково. Это не означало, что он должен был подсунуть кому-то взятку или пойти другим незаконным путём, но Сан Саныч мог позвонить коллегам и выяснить степень необходимых усилий. Что он и сделал, связавшись с Тросной, а потом с комиссариатом в Дятьково.
И в это время ему позвонили по мобильному. Гарнитура смартфона последнего поколения позволяла разговаривать с абонентом, не поднимая к уху сам гаджет, и Александр просто стукнул пальцем по клипсе смарта.
– Слушаю, Зубрик!
– Александр Александрович, – раздался из клипсы глуховатый старческий голос, – здравствуйте. Фёдор Трофимович говорит.
До Сан Саныча не сразу дошло, что за мужик ему звонит.
– Фёдор Трофимович?
– Лещина Фёдор, из Гнилки, если помните.
Заработала память. Деревня Гнилка стояла на краю Сещинского леса, где и располагалась ведьмина поляна с чёрным столбом портала. Именно житель деревни Фёдор Трофимович и навёл Максима с товарищами на поляну, откуда они попали в Рось, остаток гиперборейской империи, провалившийся в пространстве и во времени после войны с Атлантидой.
– Да-да, слушаю Фёдор Трофимович.
– Тут такое дело… снова эти объявились.
– Жуажины?! – вырвалось у комиссара.
– Кто?
– Извините, на ум пришло. У вас объявились партизаны, так?
– Да какие оне партизаны? Бандиты! Вы же помните, что они соседа убили. А тут с ранья приехали трое на «Ниве», в камуфляже, бородатые, матерятся, обшмонали деревню (слава богу, она пустая), приказали мне вести их к столбу. Хорошо, я сейчас не ходящий, лодыжку порвал на огороде, лежал дома перевязанный. Но я слышал, как оне говорили о переходе и что скоро к им присоединится ещё несколько укров.
– Понятно, это опять беглецы с Украины, не успокоятся никак. В полицию звонили?
– Звонил, обещали приехать, но пока нету никого.
– А нацики где?
– В лес ушли, машину бросили.
– Сыну Юре не звонили?
Микрофон смарта хрюкнул.
– Юра в больнице, новый ковид подхватил, как его… франсике… йн.
– Штамм «франкенштейн».
– Во-во.
– Сочувствую, коварная болезнь, сильно на мозги действует.
– Говорят, пиндосы специально настроили вирус на поражение русского народа.
– И русских, и белорусов, вообще славян.
– Сволочи поганые!
– Полностью с вами согласен! Я понял вас, Фёдор Трофимович, попробую поднять гвардию на поиски нациков. Может быть, вам стоит уехать из деревни на время?
– Да кому я нужен, – отказался старик. – Отлежусь, подожду полицию. Ко мне волонтёры