научили Марину спокойно открывать даже свои «человеческие» глаза под водой – но с прозрачным третьим веком это было все-таки проще.
На кончиках ее пальцев появилось ощущение щекотки – ногти вытянулись, заострились и стали толще, превращаясь в полноценные когти.
На боках между ребрами открылись жаберные щели, избавляя девушку от необходимости подниматься на поверхность, чтобы подышать. Опять же – по любым расчетам выходило, что площади жабр, которые могли бы уместиться под ее ребрами, даже если бы полностью заменили собой легкие, никак бы не хватило, чтобы обеспечить газообмен существа с настолько быстрым метаболизмом, как у человека.
Это не должно работать, научно говоря. Но оно работало.
Дрожа от беззвучного смеха, Марина ускорилась, «летя» сквозь воду на большой, нечеловечески большой скорости, наслаждаясь ощущениями. Упругое сопротивление толщи воды, вкус и запах соли, и водорослей, и морской живности. И звуки, какофония звуков, недоступных человеческому уху.
Русалка плыла, наслаждаясь и млея, чувствуя себя комфортно и беззаботно. Не переживая ни о диссертации, ни о работе, ни об уборке дома, ни о чем.
А тем временем на другом конце города ее мать, наоборот, погрузилась в печальные раздумья.
«Менопауза» – такой вердикт только что вынесла ей врач. В сорок шесть лет – вполне нормальное явление, не удивительное даже. Но Наталью это слово ударило, словно мешок картошки по голове.
Она вдруг поняла, что никогда не задумывалась всерьез, не планировала свою… старость? Ну уж нет, до старости ей еще далеко. Да, уже не юная девочка – но ухожена, подтянута, достаточно здорова, и, главное, она ведь совсем не чувствует себя старой!
Еще недавно, кажется, она водила Мариночку за обе ручки по детской площадке. Потом ребенка взяли в ясельки, и Наташа вышла на работу на полную ставку – пришлось привыкать и приспосабливаться к новому устройству жизни. Когда дочке стукнуло три, бабушки в парке начали задавать вопросы в духе «а ты хочешь братика или сестренку?», «а когда за вторым?». Наташа отшучивалась, уходила от вопроса. Положила было глаз на одного коллегу – и с горечью узнала, что у него свадьба через месяц. А ведь ухаживал он за ней красиво! И страшно удивился – почему одинокая женщина с ребенком не желает быть его любовницей? Потом была пара свиданий, устроенных подругами, но все они прошли вяло и закончились ничем. А после больше никто как-то на глаза и не попадался.
Еще был тот день на пляже, когда выяснилось, что Марина – русалка. На какое-то время жизнь стала безумной, и Наташе было уж точно не до «а может, второго родить?».
Потом бахнул кризис, было тяжело.
Потом ее отец на работе сломал руку – несчастный случай. Все зажило без осложнений, но семья перепугалась до смерти, и, опять же, Наташа думала о чем угодно, кроме как об еще одном младенце.
Потом курсы повышения квалификации, новая работа, еще что-то…
Наталья никогда не оглядывалась и не задумывалась о том, как жизнь утекает, как тикают пресловутые часики.
Теперь,