понял, что стены моего дома тебя не удержат. Посмотрим, удержит ли вода… – Ночью тоже будешь меня контролировать?
– После вчерашнего – да.
Иффет хотелось спрятаться ото всех, найти свой уголок даже в таком положении. На яхте было 2 этажа, на втором этаже располагалась маленькая терраса со столиком и диванчиком, куда девушка и забралась. Там она видела всё как на ладони. И морской простор, голубое небо, передвижения тех, кто был на яхте, а именно : Мустафы и Эмре, больше она никого не видела. Они были втроём. Она села на маленький белый диванчик, облокотившись на спинку, защурила глаза от солнечных лучей и погрузилась в собственные мысли. Думать о том, что происходило было панически страшно. Мустафа был для неё огромным объектом страха, опасности и неизвестности. На что он был способен она не знала, но то, что в гневе он спокойно может сделать с ней всё, что захочет – это просто факт. Она закрыла лицо ладонями от стыда, хотя стыдиться здесь было нечего, ведь что можно было сделать против мужчины, который на голову выше её самой, шире, спортивного мощного телосложения, явно обладая навыками борьбы. Только одно. На это она пока была не способна. Но всего лишь ПОКА. Яхта прибилась в черноморскому берегу порта ближе к вечеру, когда уже спала жара, но солнце ещё не уходило. Мустафа, подхватя девушку на руки, спустился с яхты на деревянный мостик, опустил её на ноги и последовал вперёд. Когда её ноги коснулись земли – они задрожали. Иффет почувствовала небывалую стойкость, прошло всего ничего, но она так соскучилась по земле, что хотелось делать как можно больше шагов. Мустафа разговаривал с капитаном чуть дальше, они переговаривалось, улыбались, а затем пожали друг другу руки и начали расходиться.
Мужчина усадил Иффет в свою машину на заднее сиденье, а сам сел водителем, захлопнув двери. Она облокотилась на окно автомобиля, всматриваясь вновь в знакомые пейзажи. Ресницы ещё не высохли от слез, губы были искусаны от нервного напряжения, которое создавалось каждый раз, когда всё выходила из под контроля, руки слегка подрагивали от страха. Хотелось уже расслабиться и не зажимать своё тело, свободно дышать, смотреть без слёз, говорить не задастым неуверенным голосом, но было страшно. Девушке казалось, что события опережают её восприятие окружающего, она не успевает осознавать то, что происходит с ней. То ужасный страх, то жуткое волнение до тошноты, то странное спокойствие, то сильная злость и неконтролируемая истерика. Хочется остановиться и замедлиться. Но так страшно быть слабой и беспомощной рядом с ним. «Ненормальный!» – так она думала о нем, не понимая его умысла, поступков и всего, что он пытается сделать. Вопреки своим силам, она всё же позволила себе провалиться в глубокий сон. Просто больше не могла держаться…
Мустафа, развернувшись, увидел, что она спит. Она и правда безумно манила его одновременно своей внутренней силой и вольностью, но также и мягкостью, беззащитностью, которую он, как она думает, не вправе нарушить. Вот она, лежит на заднем сиденье его машины в глубоком сне, абсолютно подвластная