во мне черты маньяка? – спросил он, дернув уголком рта.
Наверное, пытался пошутить и улыбнуться, но вышло у него и то, и то кривовато. Он точно нервничал не меньше меня. Хотя, может, и меньше. В конце концов, я не смогу на него напасть где-то в Истринских лесах.
– Ищу в вас изъяны, – зачем-то честно сказала я.
Обычно я никогда не была столь прямолинейна в общении даже с близкими людьми. Не то что с незнакомыми мужчинами.
Я сразу пожалела о сказанном и надеялась, Павел не станет уточнять. Но он зацепился.
– Какие изъяны, Оксана?
– Любые. Вы, видимо, деспот и абьюзер.
Скобелев хохотнул.
– Если не маньяк, то сразу абьюзер. Откуда вы взяли второй диагноз? С потолка?
– Жена вам изменяет, – выпалила я.
Павел сжал губы и слишком резко свернул с трассы. Я схватилась за ручку.
– Может, поискать проблему в моей жене? – спросил он резковато. – Если она мне изменяет, то это с ней что-то не так. Я не стану копаться в себе, оправдывая неверность.
Сказал как отрезал.
Я закусила губу и замолчала.
Мне бы хоть каплю такой уверенности в себе. Наверное, я бы не сидела сейчас в этой машине, а уже собирала Вадькины вещи.
Как ни крути, а на фото и видео был он. Я могла сколько угодно оправдывать мужа, но факты – вещь упрямая. Мне очень захотелось отменить поездку, но было поздно. Павел остановил машину на парковке. Я выпрыгнула из нее, как черт из коробки. Хотела попросить увезти меня назад, но Павел сразу взял меня за локоть и набрал кого-то в телефоне.
– Где они сейчас? – спросил он в трубку.
Три раза покивал ответам от невидимки, поблагодарил и отключился.
Мы прошли мимо уютных коттеджей к реке. Я больше ничего не спрашивала и не сопротивлялась. Из-за деревьев стало видно пляж и немногочисленных посетителей. Я сразу узнала мужа. Он сидел на широкой скамейке и обнимал ту самую брюнетку. Она закинула на него ноги, развернулась и впилась поцелуем в губы Вадима.
Они как будто специально устроили для меня показательное выступление. Я почувствовала, как рука Павла сдавила мой локоть сильнее.
– Больно, – шепнула я.
– Знаю, – выдохнул он тихо.
– Нет, вы делаете мне больно.
Я высвободила локоть и подняла глаза, полные слез, на своего брата по несчастью. Думала почему-то, что увижу в отражении отчаяние и боль, но нашла там только досаду и каплю злости.
– Простите, – проговорил Павел. – Я не хотел.
Он моргнул и каким-то волшебным образом выразил лицом и глазами тонну сожаления и поддержки. Чуть дернул губами, склонил голову и пожал плечами. Этого хватило, чтобы доконать меня.
Кивнув ему, я побежала обратно к машине. Слезы лились по лицу. Мне было больно, противно, страшно. Я мечтала вернуться и устроить разборки. Чтобы пух и перья летели. Наорать на Вадима и повыдергать черные космы чужой жены.
Но ноги уносили меня подальше от сладкой парочки. Я боялась, что умру прямо там на пляже, если Вадим меня заметит. Я трусиха. Ничего не могу с этим поделать. Когда мне