туристе, у которого отвалился шланг. Все мысли были о бесконечной пустоте за стенами корабля. Это было что-то такое волнительное и пугающее, давящее и вызывающее восхищение, что у меня было ощущение полного нокдауна.
Дали гравитацию. Тело стало непослушным и тяжелым. Я свалился на пол и понял, что не в состоянии подняться. У меня просто на это не было сил. Голова кружилась. Тогда я совершил ошибку: вначале отключил подачу кислорода и только потом начал снимать шлем. В итоге мне на это не хватило кислорода. Я начал заваливаться. Последнее, что я увидел, так это встревоженное лицо Лики.
Позже мы с ней сидели в каюте на моей койке и пили витаминный коктейль из не проливающихся упаковок. Я все еще чувствовал себя плохо. Мне казалось, что с меня сошло нереальное количество пота. Из-за этого я был реально рад, что надел впитывающее белье.
Сложно было поверить, что мы провели десять часов в отсеке. Для меня все прошло максимум за час. Я не ощущал времени, провалившись в незнакомые впечатления. Этот новый опыт переворачивал сознание. Было такое ощущение, что не я изменился, а изменился мир вокруг меня. Все стало более ярким и необычным.
Тимур вел запись для блога, рассказывая о первых впечатлениях. Юля сидела на своем месте, обхватив голову руками. Ваня ходил по каюте и только повторял, что такое невозможно. Мы явно все были под впечатлением. Этот опыт был таким сильным, что нас просто вынесло из привычной жизни, но при этом в новой жизни с этим опытом нам пока не было места.
– Ты как? – тихо спросила Лика.
– Потрясающе, – ответил я, понимая, что совсем не покривил душой.
– Ты запись вел?
– Вел.
– Я сама включила камеру. Потом надо будет подумать, что можно включить в репортаж, а что нет. Не думаю, что Висову понравиться, если мы расскажем, как у него открылись грузовые ворота.
– Потом отредактируем. Нам же не сразу фильм отдавать. Вначале будет редакция, монтаж.
– Я думала, что мы сразу кино сдаем, а оно идет в эфир.
Ее слова меня рассмешили. Даже Тимур не мог выкладывать контент в блог без предварительного согласования. А что говорить про журналистов! После того, как телевидение и интернет-издания были объединены, то мы подверглись единому плану освещения событий. Сейчас, если и была возможность рассказать правду, то для этого надо было написать книгу. Книги так жестко не редактировались, считаясь наполовину вымыслом, а наполовину ошибочным личным опытом. Поэтому весь отснятый материал шел вначале редактору и сценаристу. После этого его забирали на монтаж. Мы были лишь молчаливыми свидетелями происходящего. Да, у нас был примерный план фильма. Но этот план легко могли перекроить на монтаже.
– Все принимаем витаминные комплексы. Нужно восстановить силы. Завтра будем работать над ошибками, – сказал Сицин, заходя в каюту.
– Что с пострадавшим? – спросил я.
– У нас пострадало три человека. Который остался без кислорода, получил сильный ушиб головы и кислородное голодание. Еще у одной женщины случилась