Эксперимента. Что называется, «до победного конца». Но мы – Наблюдатели Первого Порядка – пошли на это добровольно, а вот у наших детей уже никто не спрашивал. Их сделали – мы в том числе – болванчиками в умелых кукловодских руках кармосчётных вычислителей, над которыми там, наверно, день и ночь трудятся наши учёные… Но с другой стороны, сами дети, выросшие здесь – захотят ли они увидеть точную копию привычного для них дома, только сильно увеличенную в размерах? Ничего принципиально нового они для себя на «большой земле» не найдут. Ангарис, Персефея, Друалан, Геменея – совершенно обычные дети с соответствующими их возрасту запросами; по большому счёту, им всем что здесь, что там – одинаково. Но вот Кхарну… это не все, он не такой. Сердце, да и разум подсказывают, что он найдёт себе нужное, достойное дело – там, вне Колпака. Но, что если это лишь суть материнские фантазии любящего сердца?
Кроме того, если когда-нибудь дети и выйдут отсюда, то, осознав свою уникальность, будут ожидать особого, повышенного внимания к своим персонам со стороны всего мира. Но давайте начистоту: наверно, там, «на большой земле», не возникнет обширного интереса к кучке героев-колпачников, выбравшихся из внутрянки после пятидесяти лет заточения. В наше время не принято смотреть на чем-то отличающихся от тебя людей как на чудо в перьях из зоопарка редких видов. Да и так уж ли много ли людей в мире интересуется Экспериментом? Продолжается он уже давно, и, вызвав поначалу широкий общественный резонанс, теперь же представляет интерес только для отдельных групп энтузиастов. Большинству ведь подавай результат, а пока его нет, то и говорить не о чем.
Наланда оторвала взгляд от гипнотизирующих бликов на воде и посмотрела в сторону разделителя, туда, где проходит незримая линия перехода в восточную часть Внутреннего Мира. Отсюда ничего было не различить, лишь рисовались в дымке горизонта лёгкие перистые облака. Но Наланда знала, что если дойти туда, вдалеке на востоке станут видны их дома. А если потом оглянуться назад, то домов с западной стороны уже не увидишь, взору будут доступны лишь лес и поля. Семь километров до линии горизонта. Семь на семь – вот и всё, что позволяет им Колпак. Дети ведь даже не знают, что Земля на самом деле круглая, а поле Неймара лишь искривляет здесь часть пространства, в котором лежит Внутренний Мир.
…А ещё вполне возможен вариант, что знание о внешнем мире рано или поздно умрёт вместе со всеми его носителями. Уйдёт жизнерадостная пара Джотрог и Юлонна Велисы, покинет этот мир Ромагор… Выйду на своей конечной и я. А наши дети так и будут жить дальше, ничего не зная о том, что они – часть большого человечества. И будут существовать так до тех пор, пока учёные из института не объявятся, словно боги какие, – или, скорее, как снег на голову, – и не сообщат, что Эксперимент завершён. Как это расценивать: хорошо для одних, но плохо для других? Опять то же: ущербна ли жизнь детей по сравнению с жизнью на «большой земле»? Да и какие здесь вообще могут быть критерии оценки, с позиции