радостно хватался за лопату и с большим рвением приступал к работе. За ним некоторое время наблюдали, но потом и сами хватали в руки что придется и с удовольствием подключались к любимому процессу.
Как же мы любили копаться в снегу!
Чаще всего "главным по ходам" выступал мой сосед Колька Калинников, по прозвищу Калина. Его старший брат Федя фактически всегда руководил "снежным строительством", поэтому Калина, считал себя полномочным его представителем.
Когда морозы крепчали, то ходы поливали водой, чтобы были прочнее и не обрушивались в процессе эксплуатации. В отдельных случая копалась в снегу яма большого диаметра и сверху перекрывалась досками и засыпалась снегом. От неё рыли соединительные ходы к другим пещерам и норкам, и теперь в этой большой снежной юрте можно было собираться всей дружной команде нашего двора. Там на ледяной стол ставилась свечка и в уютном полумраке, тесно прижавшись к друг и дрожа от волнения, мы слушали страшные рассказы про черную кошку и летающую перчатку.
Это было жутко и весело.
Родители, которые разыскивали нас на предмет позвать на ужин, не найдя нас во дворе шли за сарайки и буквально ходили у нас над головами, зовя нас по именам, но мы притаившись в ходах, только радостно потихоньку хихикали.
Тайна скрытого лаза в ходы держалась в строжайшем секрете и не при каких условиях не раскрывалась никому, даже родителям.
Будучи жителями северных районов страны, мы с детства обожали лыжи. Я бы сказал, что у нас в Руднигорске был культ лыж. В погожие воскресные дни практически весь город высыпал на улицу и, порою прямо от подъездов своих домов жители города вставали на лыжи и направлялись к близлежащим холмистым перелескам, которые перемежались с настоящими небольшими горами с точки зрения лыжника. У нас на севере их называли сопками.
Можно было бежать по лыжне по заснеженным холмам, петляя между причудливо изогнутых сосен, можно было кататься со всевозможных гор и горок, где каждый мог выбрать для себя, посильный по своему классу владения лыжами, спуск.
Тогда, в конце пятидесятых годов двадцатого века, с хорошими, жесткими креплениями для лыж была еще проблема, а для детских лыж и подавно. Выпускались какие-то чуть-ли не тряпичные крепления, в которых нога в валеночках постоянно соскальзывала с лыж и я падал бессчетное количество раз в течение своих ежедневных прогулок.
Меня это очень злило, и я не раз плакал от обиды, что не могу нормально кататься и постоянно падаю. Я бесконечно завидовал своему приятелю Кольке, которому отец вместо этих "мягких тряпок" вставил в лыжи жесткую петлю из толстой кожи, куда вставлялась нога в валенке и затем фиксировалась другой упругой петлей из черной резины. Он носился как угорелый на своих лыжках, катался с любых горок и нога держалась прочно, не соскальзывала и не подворачивалась.
Я часто жаловался папе на плохие крепления, он соглашался, однако, на мой взгляд, относился к этом у вопросу не с должным вниманием.
Но однажды он принес домой картонную коробочку с новыми