в ЧГУ позвал по какому-то особо важному вопросу, но, если меня попросят быть физруком – я откажусь.
– А зачем тебе туда идти? – подключился Амир. – Мог просто сказать, что не придешь.
– Такой ты умный, – засмеялся Сулейман, – Расул мне сильно навстречу шел, когда я там заочно учился. Время вернуть должок. Но, опять же, только если меня не попросят стать преподавателем физкультуры…
Внезапно Сулейман оглядел нас троих пристальным взглядом и радостно выпалил:
– На ифтар вы сегодня ко мне придете! Эта манты приготовит!
– Манты – это хорошо, – произнес я, мечтая о своем самом любимом блюде.
– Тогда договорились. Но ты нас сейчас очень тонко спровадил, как я понял, – тряхнул головой ваша.
– Висайт, не говори так, – басистый голос Сулеймана выдавал обиду. – У меня только что тренировка была и есть дела.
– Да ладно, – отмахнулся ваша, – я всего лишь тебе твоего племянника показать привез!
Сулейман снова крепко сжал мои плечи и улыбнулся своему старшему брату:
– Это ты не зря сделал!
После ужина у Сулеймана мы поехали домой, а затем вместе с Амиром отправились в центр города, чтобы прогуляться. Мы ходили по Проспекту, прошлись по многолюдному Бульвару, гуляли в парке рядом с высотками «Грозный-сити». Пригласив меня присесть на скамейке близ этих «башен», он снова завел тему о своей свадьбе, но в этот раз я уже особенно не слушал, потому что распознавал в его речах ложь. Он недоговаривал, уклонялся от прямых заявлений, но я видел чувство вины и истерзанную совестью душу. Сложилось стойкое ощущение, что он намекает мне на то, что пройдет немного времени, и он уже сам все в подробностях мне поведает. Мне не были интересны все подробности произошедшего, да и отчитывать я его не собирался. Больше не собирался. Я, честно говоря, даже зла на него за это не держал. Все это было обидно, когда я был в Москве, а он – тут. Теперь же, когда он сидел так близко и говорил со мной, мне показалось неуместным, что я и вовсе когда-то на него обижался.
Было темно, над городом медленно расстилалась ночь. Высотки вовсю заиграли различными цветами: грани самого высокого здания с большущими часами освещались всеми возможными цветами, то резко переходя с одного на другой, то плавно переливаясь схожими оттенками. Другая высотка, что пониже, являлась отелем, и макушка ее представляла ярко-синий купол, к которому бесконечно поднимались капли зеленого света. Еще одно высотное здание точно так же было освещено зелеными мерцающими цветами в гранях строения. Эти цветовые танцы разгоняли темноту, а прекрасно подсвеченная Мечеть добавляла композиции уюта и ощущение праздника. Поймал себя на мысли, что это идеальная натура для художника. Просто смотри и рисуй.
– Я не могу сказать, что пожалел, ведь это было желание мамы, – не унимался Амир, – но мне совестно, ведь она явно не представляла это настолько скоропостижным,