тысячи других
Таких хороших и любимых,
Людей моих и не моих.
Вот фото 10 на 15,
На нём мечта: Санкт-Петербург и мама;
Ещё одно, где Эрмитаж ;
А здесь картина:
Какая-то дама
Рисует мёртвый питерский пейзаж.
Их много:
Тысячи, десятки тысяч,
Тех фотографий, что подобно зеркалам
Дублируют моменты жизни,
Но застывают навсегда.
Есть фотографии с особым запахом иль вкусом.
Трамвай, асфальт и мокрый дождь.
Старушка-бабушка с арбузом.
Лай пса деревни.
И озёрный плёс.
Не описать всего того,
Что нужно.
На плёнку жизнь не записать.
Но фотографии-моменты
Нам не позволят забывать.
«То, что в груди»
Эта грустная любимая Россия!
Блеклые кварталы, фонари.
На столбах поэты и стихи
Красной краской на холсте стены.
Милая, но чуждая Россия,
Я к тебе на "ты", но иногда
Мне не можно удержать стихию
Поклонения пред Вашей бездной тьмы.
Всё родное:
Эти реки, рельсы, эти муравейники людей
И такая
Нотка ностальгии
По лишь скошенным лугам
Сухой травы.
Эти перекрики двух соседей,
Эти жалобы и песни во дворе,
У костра звук песни и погибель
Для души моей идёт скорей.
Мне кошмары снятся непростые:
Будто я уехал далеко:
Был везде:
И в Англии, в Бразилии,
А в России быть не суждено!
Задыхаюсь на балконах Франции;
Кровь в ушах от зарубежных слов ;
Эти добрые наружно папарации;
Не хочу всех видеть вновь и вновь.
Окружён!
Оставлен!
Позабыт!
Как мне на чужбине жить далёкой?!
Сон прошёл:
Однушка, плен стены и носок,
Чуть с дыркой на пяте.
Слышу часто:
Мерзко тут, противно –
Все уехать жаждут поскорей,
Ну, а я
С побитою Россией
Связан кровью, жизнью –
Не Бродвей я покорять хотел бы!
А Гагарина 16, или, Вас,
Деревни
И поля беспечные –
Всякий вводит меня в транс.
Утром – кофе за́ сто баночка,
Вечером – без сахара чаёк,
Да печенье не ванильное –
Здесь мне быть весёлым не дано?
Не дано весёлым – буду грустным!
Но с улыбкой мелкой на устах.
Поезд ждёт:
Мне ехать скоро нужно:
Родины пределы постигать.
Милый мой, ты, тот,
Кто с неба