За эти пару лет, и он сумел собрать вокруг себя кое-кого. Посмотрим, как они там поладят.
Один Спидола не подвел. Ну, в нем я никогда и не сомневался ни единой секунды. Передал мне общак, все дела и сообщил, что уезжает в геологическую экспедицию начальником партии. Как-то незаметно он и Универ закончил.
Ко всему еще, буквально на днях, наконец-то, менты взяли одну банду, терроризировавшую отъезжающее еврейское население нашего города. Как мною и предполагалось, это были все таксисты одного из четырех киевских автопарков.
Приезжали глубокой ночью на такси-фургоне. Людей пытали по-настоящему, пока те не отдавали последнее. Но самое смешное было то, что главарь их по кличке Очкарик жил в нашем дворе и спокойно мог видеть, как мы охраняли семью Бориса Моисеевича. Главарь действительно был совершенно незаметным очкариком и мог хоть целый день ходить вокруг да около – никто внимания на него бы не обратил. Не зря мы трудились.
Репатрианты воспрянули духом – охранять стало не от кого, и я тут же объявил, да так, чтобы побольше людей об этом узнали, о закрытии нашего предприятия.
Как бы там ни было, но нужно с чего-то начинать по новой. Я поручил Гнедому узнать, где теперь живет, уже майор, Гунько. Майор жил там же, но приезжал домой он уже на новенькой «копейке».
Этой же ночью мы с Гнедым подошли к подъезду Гунько. Володя – коренной киевлянин. Их я распознаю сразу же по каким-то только нам видимым флюидам, исходящим от этой общности. Семья его всю жизнь прожила на Саксаганского – наш человек.
Мы сошлись с ним сразу же, как только я переступил порог новой 13-й школы на Борщаговке. Володя – среднего роста, не спортсмен, но физически развит хорошо. Драки не боится. Внешне ничем не выделяется из толпы. Прямые длинные черные волосы, несколько испуганное выражение лица. Но все самые бесшабашные хулиганские выходки я, еще с отроческих пор, провожу именно с ним.
И хотя он хулиган и кое-в чем даже беспредельщик, но в тоже время – самый большой интеллектуал среди нас. Всегда, везде, в любой поездке, будь то трамвай или авто, он сидит и читает книгу.
Гнедой подпирал дверь парадного крепким колком, а я открыл лючок бензобака и при помощи лейки залил в бак пару бутылок олифы. У «жигуля» застучал мотор и стоимость ремонта должна составить половину стоимости всей машины. Как говорится: в бессильной злобе…, но пока все, что могу.
Эта акция не впечатлила никого: ни нас, ни Гунько. Явно, маловато будет. Ладно. Я подумаю.
Глава 4
Как только нас всех разбросала судьба, вдруг на Борщаговке, каким-то непостижимым образом, открывают сразу четыре бара. Да не просто бара, а точь-в-точь, как в кинофильмах про Запад. Слабо освещенные столики, с настоящей барной стойкой, с коктейлями, с барменами, похожими на барменов, а не на буфетчиков, как они и назывались. Современная музыка и, главное, полное отсутствие ментов, комсомольских отрядов, дружинников и прочего подобного люда.
Такого в Киеве в то время нигде не было. Может в нескольких ресторанах за