от этой улыбки, все внутренности в его животе сжимаются в тугой комок, а ноги отказываются держать тело. «Господи, сохрани и помилуй!» – промолвил он про себя, изо всех сил стараясь не упасть.
4. Град небесный
Несколько дней они спорили не переставая. Идей было много, но образ храма не вырисовывался.
– Ну как? Хорошо ведь? – радостно спросил Постник, рассказав свою задумку.
– Хорошо. Только какой же это град небесный, о котором говорил нам Владыка? Стоит одна церковь и всё!
– Надо же с чего-то начинать! Пусть для начала будет эта церковь! – горячился Яковлев.
– Это похоже на то, что вы вместе с дядькой Кряжём делали.
– Да где похоже-то, где? – упавшим голосом спросил Яковлев.
– А купола?
– Да все купола похожи! – ответил Постник. Потом, обиженный, отвернулся от друга и погрузился в раздумья.
А то Иван, вскочив утром с постели, улыбаясь, заявлял:
– Смотри, что я придумал!
– Угу, хорошо! – угрюмо отзывался Постник. И улыбка сползала с лица друга.
Как-то раз, возбуждённо пробежавшись по комнате туда-сюда, Постник неожиданно остановился перед Бармой и воскликнул:
–Ну, давай, давай подумаем, давай вспомним, что говорил нам Владыка о строительстве храма!
– Что тут помнить-то! – рассердился Барма, – Вот, слушай, Владыка сказал: создать вроде как Град небесный из нескольких церквей, одну церковь посвятить Богородице и 8 церквей посвятить восьми дням решающих боёв за Казань, восьми святым, почитаемым в эти дни. Всё ясно, всё понятно! Да ведь всё просто, и ничего тут сложного-то нет! – Иван в сердцах стукнул кулаком по столу.
– Сложность тут в том, как это сделать! Как объединить все эти церкви одним замыслом – тоже сердито ответил Яковлев, – А ты лучше думай, а не стучи кулаками по столу. Это делу не поможет!
Оба примолкли и глубоко задумались.
Наконец, Постник не выдержал, схватил шапку и сказал:
– Всё, пошли на площадь, там будем решать, на месте!
Вот голова! – воодушевился Барма. – Знамо дело, на месте виднее.
Они исходили Троицкую площадь вдоль и поперёк, несколько раз обошли вокруг деревянного храма Покрова. Смотрели, прикидывали. Нет, не давался им образ храма, мелькал и ускользал, мерещился и пропадал. На второй день они шли на площадь уже без прежнего воодушевления.
– А ведь казнят нас, пожалуй, если царю не угодим, а Ивашка?
– Казнят! – спокойно ответил Иван, – Если мы своё обещание не выполним, что ж делать? Казнить придётся.
– Тьфу, на тебя! А всё ты! Кто тебя за язык тянул? Ты зачем обещание давал? Вестимо, можем, Государь! – передразнил он друга.
– А что я должен был говорить? – рассмеялся Барма. – Нет, батюшка Государь, не можем! А сюда пришли на тебя поглазеть!
– Нет, конечно, – вздохнул Постник, – А всё-таки, надо было как то по-другому.
– Вот ты бы и говорил – начал Иван и вдруг затих, пристально глядя на собор. – Слушай! А если так: восемь церквей кругом,