сухощавый человек в черном, скакавший на породистом и изящном иноходце такого же черного цвета. Эссен внезапно остановил преследование.
– Все. Разворачиваем коней. Он может заманить нас в засаду. Движемся по околицам в сторону Ратценбурга.
Кавалькада двинулась на Ратценбург. Однако не успели Эссен и сопровождающие проехать и сотни локтей в нужном направлении, как вдруг сзади послышался бешеный галоп догонявшей их лошади.
– Что за…– заорал Эссен, выхватывая восьмизарядный самострел с которым никогда не расставался. Но закончить фразу ему не дали. Он почувствовал, каксо стороны незнакомца плеснуло могучей силой какого-то неизвестного ему заклинания. Рядом, как подкошенный, рухнул вместе с лошадью Франц Хойзенвеггер.
– Франци! Братишка! – истерически заорал Райнер.
Под Эссеном начал медленно начал оседать конь. Он несколько раз выстрелил в темноту, но это была лишь напрасная трата пуль.
– Боже, что с вами, сир! – забыв про все, снова завопил старший Хойзенвеггер. Конь начал заваливаться на бок, но, как ни удивительно, у Эссена хватило времени выпростать ногу из стремени.
– Франци! Сир! – вопил Райнер.
Сердце Эссена стучало часто и гулко, но не от страха, а от все нарастающего азарта погони. Он поднял голову и увидел, как Черный Человек остановил коня на холме, спрыгнул с него и, похлопав по крупу, отпустил. Уперев руки в бока, он повернулся к преследователям, но с места не сошел. Внезапный порыв ветра донес до Эссена его смех.
Эссен прикинул расстояние и понял, что вряд ли сможет попасть даже из своего оружие. Враг был слишком далеко. Если бы это происходило днем, то тогда вполне возможно, что его самострел проделал бы дырку в наглеце, но сейчас, ночью, это было нереально.
Сенешаль подошёл к Райнеру, причитавшему над телом Франца.
– Дышит?
– Да, сир. Судя по всему, он сильно ударился при падении. Его надо в город.
– Райнер, брось его!
– Нет, сир!
– Тогда оставайся здесь. Свяжись с Гликелем- пусть вышлют помощь и мага врачевателя. А я догоню этого наглеца.
– Но, сир…
– Над Эссеном никогда никто не смел смеяться безнаказанно.
Райнер скорчил совершенно страдальческое лицо. Эссен прекрасно понимал, что сейчас творилось в голове его телохранителя. Он знал о том, что братья не могут жить друг без друга. И думал Райнер сейчас, скорее всего, о том, что эти задвинутые на собственной чести понятия правителей не могут сравниться со священной братской привязанностью. Но Сенешаля все этого мало волновало в данный момент.
Он со всех ног бросился в погоню за Черным Человеком, оставив Райнера убиваться над братом. Он взбежал на вершину холма и увидел, что противник убегает в сторону леса. Им овладела холодная ярость. Эссен будто превратился в гончего пса, которому требовалось только одно – настичь и уничтожить наглеца.
Саму бешеную гонку по ночному лесу Эссен помнил смутно. Он гнал Черного Человека, повинуясь уже не разуму, а какому-то первобытному инстинкту. Он угадывал,