повернуть направо, во двор. Там, во втором подъезде типовой панельной пятиэтажки, и обитал бывший начальник местной милиции.
Доставив Колоскова к дверям квартиры на третьем этаже, Егор стал прощаться.
– Погоди, не суетись. Заходи, чаю выпьем, – предложил Василий Семенович. – Заодно, коли врач, и давление мне померяешь. Срочных дел нет у тебя?
– Вроде бы нет.
– Ну присаживайся, сейчас чай заварю. Не люблю я эти новомодные пакетики ваши. Как будто бумагу жуешь, а не чай пьешь, понимаешь…
Чуть ли не треть тесной кухоньки занимал огромный двухкамерный холодильник, потеснивший обеденный стол к самому окну. Егор примостился на табуретке, упираясь спиной в прохладный бок чуда техники иностранного производства.
– Сослуживцы подарили, когда на пенсию уходил, – кивнул Колосков на холодильник. – Сказали, мол, будешь, Семеныч, дачный урожай хранить. А зачем мне одному такой громила? Супруга уж три года как померла, сын с семьей в Питере. Сюда не дозовешься. Сосед вот уговаривает поменяться. Но этот монстр мне дорог как память. Лучшие годы, можно сказать, я родной милиции отдал, ещё на заграничный лад не переименованной. Тогда бандюганы и хулиганы ментов уважали, понимаешь.
Старик поставил на стол тарелку с овсяным печеньем и сушками, банку варенья и разлил по большим фаянсовым кружкам свежезаваренный крепкий чай. Егору досталась кружка с изображением рыжего кота. Хозяин квартиры пил чай из посудины со своим портретом и надписью «Любимому папе».
– А почему расстроились после посещения полиции, Василий Семенович?
– Каждый раз расстраиваюсь, понимаешь. Они ко мне как к динозавру относятся. Из какой, мол, пещеры Юрского периода ты выполз, дед? Только работать мешаешь. А если совет попытаюсь дать… Усмехаются и чуть ли не пальцем у виска крутят. Каждый раз зарекаюсь ходить к ним. Но тянет, понимаешь, как преступника на место преступления. Один там только парень есть порядочный – Андрюха Самсонов, младший лейтенант. Юридический закончил и в родные места вернулся. Уважаю! Но у него работы не продохнуть, иной раз и поговорить некогда.
Егору очень хотелось расспросить Василия Семеновича поподробнее о милицейских буднях, о следственной практике. Вдруг есть какие-то приемы, которые помогут в поисках Маши? Правда, он был не совсем уверен, что будет ее искать. К тому же он побоялся показаться навязчивым со своими расспросами, и разговор плавно свернул в сторону старческих недугов.
Обсудив с заезжим доктором действительные и мнимые хвори, Колосков принес аппарат для измерения давления. Оно оказалось слегка повышенным, но не критичным. Посоветовав старику принять легкое успокоительное и пораньше лечь спать, Егор распрощался с новым знакомым.
– Будешь в наших краях, заходи на чай, – сказал на прощание Колосков. – А вообще я считаю, что все болезни от безделья. Эх, мне бы сейчас дело настоящее, понимаешь! Вмиг бы позабыл, где у меня сердце находится. А приходится на даче траву подстригать.
19 июля, вторник. Москва. Куда девать