отдел милиции. Уголовный розыск занимал половину второго этажа. Потом менты получили отдельное здание, куда и переехали. Старое несколько лет пустовало, пока его не прибрала к рукам санэпидстанция. Но ей пришлось в срочном порядке выметаться, едва родился следственный комитет. Его городской отдел лихо вселился в бывшую милицейскую обитель.
Вадим посетил уголовный розыск, только полностью оправившись после ранения. Врачи и пуля киллера задержали его в больнице почти на 2 месяца. Но сразу после того, как Соколовский пришел в себя, к нему заглянул оперативник из убойного отдела. Его имя и фамилия затерялись где-то на пыльных стеллажах памяти, Вадим помнил только, что они какие-то совсем простые, чисто русские. Когда опер первый раз переступил порог его палаты, Соколовский разочарованно подумал: «Пацан, вроде меня, молодой специалист, что он может?» Милиционер был невысокий, но крепкий, с пышной копной волос, чуть лопоухий. На что еще обратил внимание Вадим, так это на упрямый подбородок. Ему нравились люди с такими подбородками, он заметил, что они всегда доводят порученное дело до конца, ни перед чем не останавливаются.
Оперативник записал его показания и быстро ушел. Видимо, врачи попросили его не утомлять раненого. Паренек заскакивал, как бы невзначай, еще пару раз, уже задерживался подольше, расспрашивал Вадима о друзьях, родственниках, бизнесе. А когда Соколовский выписался из больницы и лично явился в уголовный розыск, то оказалось, что «молодой специалист» раскрыл дело. Вадим был просто потрясен, когда опер подал ему заказчика на блюдечке с голубой каемочкой. Сообщил, что задержан Николай Зенцов и один из исполнителей заказа. Второй объявлен в федеральный розыск.
– Вы к Рязанцеву? – уточнил дежурный, отвлекая Соколовского от воспоминаний, и кинул беглый взгляд на повестку. – Второй этаж. Кабинет № 26.
Вадим поднялся на второй этаж с ощущением легкого дежа вю. Прошел по длинному коридору, читая надписи на дверях. Увидел «И.И. Рязанцев», и что-то щелкнуло в голове. Память послушно выдала из недр имя и отчество бывшего оперативника.
Он мало изменился. Разве что волосы сильно поредели, вверху лба уже образовывались залысины. И лопоухость куда-то делась. А вот упрямый подбородок остался на месте.
– Здравствуйте, Иван Иванович, – сказал Вадим. – Старший лейтенант милиции… был 20 лет назад.
– Теперь майор юстиции, – откликнулся следователь. – А у вас прекрасная память, Вадим Вадимович.
– Память у меня, честно говоря, дырявая. Просто вы практически не изменились. А увидеть на табличке «И.И.» и не вспомнить, что человека звали Иван Иванович… ну, согласитесь, такого не может быть.
– Зато вы изменились сильно, – ответил Рязанцев. – Я, когда вас увидел у себя в кабинете, то подумал, что такие длинные и тощие до пенсии остаются худыми, подвижными, как мальчики. А вы справный стали. Если бы я вас встретил на улице, то не узнал бы, прошел мимо. Кстати, вам не говорили, что вы похожи на актера Андрея Соколова?
– Раньше не говорили, – улыбнулся Соколовский. – Теперь стали. Говорят, все возвращается на круги своя. Теперь