том ли, что нету покоя,
хоть сердце теперь из гранита, —
а то, молодое, живое,
в суровую землю зарыто!
О чём говорят обелиски? —
Ведь если б не пуля шальная —
лишь вытяни руку – и близко
живая поверхность земная!
О чём говорят обелиски? —
Что слышится в каменном вздохе?
Тоска ль по избе неказистой,
печаль по смятенной эпохе?
О чём говорит их молчанье? —
О том ли,
что смотрят открыто
прямыми своими глазами
в бессмертье своё из гранита!
О той ли речушке,
где в заводь
заброшены блики, как сети?
А всё же на свете одна ведь
такая, чтоб помнить до смерти!
О чём говорят обелиски? —
О всплесках волны на затоне,
о лучиках скользких, как искры,
что гаснут на теплой ладони.
Настроено сердце, как компас,
на строгий ваш свет, обелиски.
Я слышу истории голос
глухой,
словно крик материнский.
Покажется вдруг на мгновенье,
и это мгновение свято,
что тикает сердцебиенье
в гранитной фигуре солдата.
Листва, как осколки металла,
врезается в землю со свистом.
И нету забвения.
Встала
над ними земля обелиском.
Где льют у подножья заката
Дожди каждым летом косые.
И мёртвые помнят солдаты, —
у них в изголовье – Россия!
Звезда на скале
В настороженном пограничье
над горизонтом,
на скале,
на высоте почти что птичьей
её увидел я во мгле.
Могилу эту,
эту насыпь,
где мне светила среди льда,
наверно, сделанная наспех
из жести старая звезда.
И, осветив нетленным светом
навечно
здешние места,
она стоит в обнимку с небом,
звёзд дальних
младшая сестра.
Она стои´т уже полвека,
и негасима, и светла.
Мне кажется,
что вся планета
в её подножие легла.
Ах, сколько их зажглось, лучистых,
посмертно,
звёзд моей страны!
И горы,
словно обелиски,
под облака вознесены.
Суровым временем обветрен,
вот здесь я тихо постою.
Я постою, чтоб тем бессмертьем
проверить снова жизнь мою.
Письма
Пол в щелях, и ставни не отвóрены,
на пороге снег:
дети на войне все похоронены —
три войны за век.
Сколько ни считала, ни кумекала,
выплакавшись всласть,
собиралась к внучкам – не уехала, —
здесь ведь родилась,
ведь еще из памяти не изгнаны
давние года.
Белые январские над избами
виснут холода.
И когда подёрнет коркой тонкою небо на заре
и покроет снежною стежёнкою
сено на дворе,
и