думаю, стоит ли открывать, незнакомка опять стучит. И в этот раз в ее стуке отчетливо слышна нервозность.
Может, это ответ на мои молитвы? Например, попечительница какого-то благотворительного фонда? Только странно, что одна…
И как в подъезд попала? Кто ей открыл? У нас там магнитный замок.
Все еще сомневаясь, поворачиваю ключ.
Незнакомка стремительно входит в квартиру, обдавая меня ароматом дорогих восточных духов. Амбра, сандал, белый мох… Такие духи больше подошли бы мужчине…
– Добрый день…
Не успеваю договорить.
Потому что она легким взмахом откидывает вуаль, и я понимаю, что мне нужно сесть.
Да и как же иначе, когда на меня смотрит мое собственное лицо? То самое, что каждый раз вижу в зеркале. Только более утонченное, более ухоженное. Холеное. В серых глазах – моих глазах! – плещется легкое любопытство, снисхождение и… брезгливость?
Я оседаю на банкетку…
– Кто вы? – хриплю.
– Ой, прошу простить меня, – незнакомка всплескивает руками. – Забыла представиться. Анабель.
– Анабель? – переспрашиваю, глупо хлопая ресницами. – И все?
– Да, пока вполне достаточно. Ну, а как тебя звать, я знаю, можешь не представляться.
Она проводит рукой в перчатке по столику у дверей, морщится и садится на него, не забыв поправить подол.
– У меня к тебе предложение.
В ее руках появляется ридикюль. Я смотрю на него и только тогда начинаю соображать, что мой двойник очень странно одета. Словно сошла с обложки исторического романа. Ее пальто, виднеющийся из-под него подол платья с оборками, перчатки, шляпка с вуалью и ридикюль – все это представители прошлого и были в моде лет этак двести назад…
– Кто вы такая? – повторяю на чистом упрямстве.
– Твое спасение, деточка, – она машет у меня перед носом какой-то бумажкой, свернутой в виде свитка. – Можешь считать меня крестной феей. Я дам тебе то, что ты хочешь, в обмен на ма-а-алюсенькую услугу.
– То, что я хочу? Ничего не понимаю…
– Ребенок! Ты же хочешь, чтобы твой сын был здоров? Вот, я сделаю так, что он будет ходить, но за это…
В коляске хнычет Артёмка.
Поднимаюсь, беру его на руки. Моя копия наблюдает за мной. Взгляд незнакомки впивается в сына. Пристальный, изучающий. Хищный.
Я отворачиваюсь, инстинктивно прикрываю ребенка спиной.
– Это розыгрыш, да? – мой голос дрожит от гнева. – Кто вас сюда отправил? Моя мать? Так передайте ей, что я уже все решила!
– Ты меня с кем-то путаешь. Я твою мать знать не знаю.
– Тогда как вы узнали про меня и про Тёмку?
– Какая разница? – фыркает. – Скажем так, у меня особые связи.
– Издеваетесь?
– Не груби, – резко бросает она, – я ведь могу и кому-то другому предложить договор. И поверь, найдется достаточно желающих его заключить!
Мое сердце сжимается.
– Какой договор?
Она улыбается. И что-то в этой улыбке заставляет меня обнять Тёмку сильнее.
– О, ерунда. Я могу оказать