балансировать, начал снижаться. Странные изменения гравитационного поля временами отличались огромной силой, а временами совсем затихали.
– Снижаешься? – послышалось из наушников. – Я тоже пытаюсь.
– Я над тобой, – прозвучал голос еще одного капитана тройки. – Буду снижаться за тобой с промежутком в пять секунд.
– Я пошел, – откликнулся Эмиль. – Квадрат открыт для снижения.
Он «забарабанил» по сенсорам терминала. Катер, повинуясь, накренился, нервно мигая индикаторами дюз. Навигационное устройство лихорадочно высчитывало бесконечно меняющие углы наклона и вычерчивало возможные курсы снижения. Контрольный экран показывал ломанную линию на фоне ландшафта планеты, светящуюся сомнительно-желтенькой дорожкой.
«Если бы ты был человеком, то сейчас повертел бы пальцем у виска», – подумал Эмиль и сжал рукоять «джойстика».
Катер дрогнул и упал в расщелину. Контрольные экраны замигали. В наушниках послышались удивленные возгласы. Но Эмиль ничего этого не слышал и не видел. Все его ощущения и абсолютно все внимание были сосредоточены на управлении. Небо стремительно переворачивалось, высота упала до предела. Вот скрежетнула дюза, что-то забрякало по обшивке.
– Что случилось? Что случилось? – звучало в наушниках.
Наверное, со стороны это выглядело так, как будто потерявший всяческий контроль и управление катер кубарем падает в остроугольную пропасть. Теперь резкое торможение с одновременным выравниванием. Капитан в каком-то метре от скальных игл дна пропасти остановил и развернул машину. Опять что-то скрипнуло.
– Стабилизация систем достигнута, – сообщил компьютер тем же бесстрастным тоном. – Вторая дюза дает протечку десять процентов от аварийной.
– Нормальненько. – Капитан и не думал расслабляться и разветвлять управление. – Теперь оглянемся.
Катер плавно разворачивался. Сразу шесть высокоточных широкодиапазонных камер записывали и передавали изображение, все датчики работали в штатном режиме. Вдруг гравитационное поле опять изменилось, планетка резко сделалась в полтора раза тяжелее. Катер неумолимо потянуло днищем на острия скал.
Однако реакция Эмиля была мгновенна и безошибочна. И катер, как лошадь, во всем подчиняющаяся умелому жокею, резко «подскочил», не успев напороться на скалы, сделал «свечку» и начал медленно подниматься из пропасти. Тут нагрузка резко упала. Катер подбросило, да так сильно, точно выбитую теплым шампанским пробку. Но капитан твердой рукой затормозил, «обуздал» машину и отвел ее подальше от опасной скалистой стенки.
И тут вспыхнуло солнце! Эта первая ассоциация сменилась удивлением, а потом и ужасом под аккомпанемент грохота в наушниках. Нехороший, алый с белыми проблесками, свет на секунду озарил терминальную панель и погас, опять сменившись серостью пыльного неба планетки. Эмиль огляделся. Наверху, в прорези краев скал, на фоне бледных звезд светились мертвенными, беловатыми огоньками две точки. Катеров его напарников больше