много ли ты на себя берешь? Ты здесь сколько, второй день? – У задиры было мускулистое телосложение, рост под два метра, раздутое чувство собственного достоинства и каштановая коса.
И конечно толпа остановилась. Еще бы, такое зрелище пропустить… А вдруг – драка? Кто же такое пропустит. Гиены…
Старая Катя смерила бы выскочку насмешливым взглядом и просто ушла в свою комнату. Потому, что дочь Максима Зимова должна быть выше плебейских разборок. Но Кате Беликовой такого нельзя было делать. Это была непозволительная роскошь. Прогнется сейчас, придется прогибаться постоянно.
На лице Кати ничего не отражалось, пока вихрь этих мысль проносился в голове. Затем девушка выгнула бровь и строго спросила:
– Имя.
– Ну Борис. – Улыбнулся крепыш. – Так что, мелюзга, какой нам смысл слушаться тебя?
Подойдя на расстояние вытянутой руки, Катя подняла на него глаза. Глаза, в которых плескался лед. Улыбка начала медленно сползать с лица бугая, даже кадык немного дернулся:
– Кто сказал, что вам надо слушаться меня? – Спросила девушка.
– Но ведь это ты только что… – Начал он неуверенно оправдываться.
– Что я сказала? – Резко переспросила Катя.
Парень слегка стушевался перед прямым взглядом, но продолжил:
– Разойтись по комнатам, потому что так сказал магистр…
– Вот именно. Так сказал магистр! – Затем Катя развернулась и сказала громко для всех зевак, что смотрели не это представление, – Большинство из вас, молодые мужчины и женщины, которые поступили в академию для помощи своей стране. – Многие закивали то ли Кате, то ли своим мыслям. – При поступлении вы видели свод правил и знали, на что шли. – Затем Катя снова посмотрела на Бориса. – Что грозит за отказ выполнять приказ, кадет?
Борис побледнел. Затем покраснел и выдал:
– Магические плети…
– Сколько, кадет? – Продолжала свой напор Катя.
– Десять.
Девушка смотрела в глаза верзиле еще пару секунд, пока тот не отвел свой взгляд, а затем неожиданно громко крикнула:
– Всем все ясно? – Борис немного вздрогнул.
Никто ей не ответил так как было положено. «Так точно!» было написано в их испуганных глазах. И все они, включая здоровяка Борю, разошлись по своим комнатам.
Одно из правил Максима Зимова – не получается давить физической силой, дави голосом. И чем сильнее и увереннее будет этот голос, тем лучше. Особенно, когда приходиться дышать оппоненту в пупок.
За спиной Кати раздались аплодисменты, Катя резко обернулась на звук:
– Браво, кадет Беликова. – Майор Голицын скривил губы в подобии улыбки. Только глаза выдавали непонятную бурю из чувств. Катя готова была поклясться, что майору она не нравится, и он всеми силами сдерживает рвущиеся наружу негативные эмоции. – Теперь, я надеюсь, вы, кадет, послушаетесь собственного приказа и тоже отправитесь в свою комнату.
– Так точно, майор. – Без тени улыбки ответила Катя. Всю дорогу до комнаты она чувствовала