жизнь в цепях ногти у неё не только не ломались, но и не отрастали, естественно меняясь… лишь в определённых ситуациях.
– Н-нет… – выдохнула маникюрша и на всяких случай перекрестилась, а Иван встал, деловито подхватил Василису и вывел наружу, вежливо бросив, что они, дескать, передумали.
– Что со мной не так? – зашипела Василиса.
– Смешно, – ухмыльнулся мужчина, – ты же сама знаешь ответ.
– То есть я не могу даже украсить себя, как нормальная женщина? – почему-то именно эта потеря показалась сейчас невосполнимой.
– Тебе оно и не нужно, – честно ответил Иван, – ты уже красивая.
– Спасибо, – она озабоченно нахмурилась, – но тогда скажи вот что, почему та рыжая испугалась безо всяких отрастающих ногтей? И подставила шею! Я уж подумала, что не удержусь и накинусь…
– Полагаю, в её генах были волчицы, – он невозмутимо шагал к лифту, – и она не так слепа, как остальные.
– А ты? У тебя тоже? Поэтому ты меня не боишься?
Иван скупо кивнул, не сбавляя шаг.
– Да. Поэтому.
Обратно ехали в напряжённом молчании. Что-то сломалось между ними, исчезла волшебная атмосфера доверия и приязни. Василиса даже села назад и упрямо уставилась в окно, избегая смотреть на помрачневшего водителя и гадая – почему Иван так резко превратился в вежливую до противности дубину. Хотелось пнуть, накричать, как-то вывести его из этого замороженного состояния, но Иван ни на что не реагировал, давая односложные и почти бесполезные реплики на любой вопрос.
Это задевало больше, чем полагалось волноваться из-за телохранителя, ну а как иначе, если у неё в столице пока нет других друзей? И тот вон какой, чёртов предатель! Обещал всё-всё рассказать – ладно, обещал хоть что-нибудь рассказать, а сам сидит сычом и крутит баранку.
Василиса готова была биться об заклад, что причина отчуждения кроется в компании молодых людей, встреченных на подземной парковке. Спортивные, одинаково черноволосые и черноглазые, они бойко и очень подвижно разговаривали на одном из кавказских языков – отлично знакомом, ведь ей полагалось распознавать любую речь, с которой может столкнуться хозяин – и перетекали поперёк очереди выезжающих машин нагло и в тоже время удивительно синхронно, как стайка юных хищников на границе леса, полного соблазнительной и вполне беззащитной живности.
Василиса рефлекторно прислушалась, ловя шанс попрактиковаться в естественной языковой среде: «Сам посмотри… это он… тот самый – дальше шло слово, которое она бы перевела как «охотник за мёртвыми черепами» – Иван… волчица разгуливает без поводка… волчица, волчица… Иван… хозяин не знает…»
Она обомлела и вопросительно оглянулась на несущего сумки Ивана, но тот прошествовал дальше с каменным лицом. Василисе показалось, что он крайне недоволен внезапной встречей, а стайка, напротив, будто бы обрадовалась и затаилась с торжеством.
– Они знают про волчиц? Они меня раскусили? Или просто опознали по фото? – Василису прорвало, когда