бы в скачках участвовать.
– Для начала ему придется тогда коня получше найти. А казаки пользуют тех, на которых денег достало, – вздохнул Шатун в ответ, окидывая жеребца задумчивым взглядом. – Или трофейных, как у меня, – похлопал он серого по шее.
– Вы на трофейном коне ездите?! – удивленно ахнул купец.
– А где я под свой рост тут подходящего коня возьму? – пожал Руслан плечами. – И весу во мне немало. Не всякий битюг вывезет.
– Да уж. Стати у вас, ваше сиятельство, и вправду богатырские, – подумав, согласился купец. – По сей день вспоминаю, как вы тогда, в ресторане меня приложили. Уж простите дурака. Куражу излишек вышел.
– Бог простит. Я за тот случай зла не держу, – отмахнулся Шатун.
Из-за поворота показалась кавалькада всадников, и Руслан насторожился. Первыми ехали трое пожилых горцев. Мужчины в почтенных годах, с белыми, как снег, бородами, но все еще сидевшие в седлах твердо и уверенно.
Не доезжая до заставы десятка шагов, горцы остановились. Сделав дежурному солдату знак поднять шлагбаум, Руслан тряхнул поводьями и шагом повел коня в сторону гостей.
– Милость Аллаха над вами, почтенные, – первым поздоровался Шатун.
– Ас салам, князь, – глухо ответил один из стариков.
– Я смотрю, вы привезли людей. Тогда давайте закончим это неприятное дело, – предложил Руслан, внимательно разглядывая женщин и детей.
Судя по всему, никакого особого урона им не нанесли. Испуганы, грязны, но не избиты. Похоже, портить товар горцы не собирались.
– Где наши воины? – помолчав, спросил старик.
– Мишка! – оглянувшись через плечо, окликнул Руслан.
По приказу денщика солдаты вывели всех четверых из-за караулки и, выстроив перед шлагбаумом, взяли оружие в руки.
– Они ранены, но живы, – повернулся Шатун к старейшине. – Хаким достал пули. Если будет милость Аллаха, все обойдется.
– Ты мусульманин? – вдруг спросил горец.
– Православный. Но в прежние времена и правоверные, и православные считали друг друга людьми книги. Просто каждый верил в Бога по-своему. Это потом инглизы и прочие франки стали рассказывать всем, что их вера неправильная, и ссорить всех.
– Такое было, – помолчав, кивнул старик. – Я удивлен, что такой молодой воин это помнит.
Говорил старик с жестким, гортанным акцентом, но очень правильно. Это сразу удивило парня. Присмотревшись, Руслан отметил и отличное оружие старика, богато украшенное серебряными насечками, и хорошего коня, и богато украшенное седло.
– Жаль, что мы стали врагами. Я бы с удовольствием поговорил с таким мудрым человеком, – вздохнул Шатун. – Давай уже закончим это дело. Прикажи отпустить женщину.
Чуть усмехнувшись, горец оглянулся через плечо и жестом сделал своим абрекам знак. Трое воинов, соскочив с коней, сняли с седел женщин с детьми и подтолкнули их к заставе. Подхватив юбки, купчиха заторопилась к ерзавшему в седле мужу. Спотыкаясь через каждые три-четыре шага, она добралась до шлагбаума, и Руслан,