и он любит наблюдать, как песок утекает в нижнюю воронку. Дяденька с бородой рекомендует бег на коньках. Многовато денег берёт, но мнение «настоящего доктора»… «А эти реально, в принципе (так говорит папа) перевернуть?» У доктора улыбка: «Какой умный пациент! Да, «в принципе», реально». Но ни одни не перевернул. Мама делает большие глаза ещё больше, не одобряя любопытного «пациента».
В той квартире доктора, вернее, не доктора, а его внуков никаких таких часов. Да и время в ином ритме. У Кромкина каждая минута на счету, пока старушка и ребёнок вне дома. На кону карьера. И не догадывается: он в квартире «настоящего доктора», тем более что кабинет, в котором они были с мамой, за другой дверью, откуда (ну, и ну!) кукарекает петух, пахнет скотным двором.
Фамилию доктора не упоминают дома. Вот баснописец, о волке, у которого неплохой аппетит… В голове кликухи[3] фигурантов, фигурирующих в агентурных, оперативных докладных как негодяи, вероятно – убийцы, а не интеллигенты в пенсне. Доктор Крылов. И эти Крыловы. Прямые потомки. Тот им родной дедушка.
А это… докторша.
Февраль – враль: капель, а на другой день лёд, на который хитро падает снег, друг грабителя и враг сыщика (мало сыщет на нетронутой белизне). И эта дама двойная. Недаром её день рождения второго февраля. То гордая и бойкая, то болтливая и невменяемая…
…В квартире идёт нормальная работа. Пуля, «иголка», крупица драгметалла в горе дурной породы, но вынута и в кармане кителя. Далее книжки… Молодая, идеально прекрасная девушка и ребёнок за перегородкой. Но не бабка. Монолог: «Верующих хватаете!» Ну, какие гады, думает он, им плевать на матерей.
Наконец, закончен обыск. Бабка идёт к двери. «Пьера арестовали». – «Когда?» – «Летом». А тот визит в марте… Мир тесен. И тесен иногда нелепо. «У вашего прадеда фамилия с буквой “д”: Кромкинд». – «У меня без “д”». – «А какая должность?» – «Прокурор-криминалист». – «В такое время!» – «А, какое… время?» – «Тридцать седьмой год…» Глядит в бинокль с обратной стороны, находясь далеко. «Вы племянник Яши Строкмана. Он погиб на войне. А Евгения с дочкой в новой квартире. А дед ваш Соломон Кромкинд – управляющий на руднике, на Строгановском. Я Строганова в девичестве. А тогда кабинет Пьера в квартире Брюханов, пардон, Брюхановых. Из Вятки они».
Неверный вывод – будет болтать. У неё двойственность натуры.
– Никакого выстрела в квартире.
Приводят Мельде.
– Вы его знаете?
– Пардон, где моё пенсне? – Рытьё в древнем ридикюле.
Очки, какие в аптеках. Одной дужки нет. Внуки удивляют: могли бы новые купить.
Надев окуляры:
– Незнакомый мне джентльмен.
– Внимательней: он одет не так.
– Впервые вижу.
– Мельде…
– Я… не…
– Генрих, ты нам говоришь правду, а мы проверяем твои правдивые слова. Мы ведь найдём (такая работа) и давние твои контакты…
– Ладно, это бабушка Крыловых.
– Дурачок ты, батюшка! Они тебя впутывают в заговор. Пятьдесят восьмая…
– Наталья