Я не буду настаивать, – сказал я, выразительно косясь на Мизантропова. – Так что, совсем не знаете дату? Ведь вы же должны понимать, что пять лет прошло не с момента сотворения мира, а до начала эпидемии по крайне мере была какая-то известная дата, от которой и надо отталкиваться.
– Ах, вот вы о чем, – казалось, с облегчением протянул Колыхаев. – Ну, если вам от этого станет легче, то скажу, что снаружи сейчас, примерно, три тысячи пятьдесят четвертый год, месяц май.
– И что, доктор, в клинике есть пациенты, которые провели здесь все пять лет?
– Нет, таких нет. Когда мы считаем, что пациент выздоровел полностью, то отправляем его на фронт.
– На фронт? На войну что ли? – глупо ухмыльнулся я.
– А вы думали, мы здесь сидим, как кролики? – усмехнулся и Колыхаев, разглядывая мое ошарашенное лицо. – Там, снаружи, у нас есть несколько укрепленных постов и что-то вроде крепости, для создания которой нам послужило здание городской библиотеки. Именно в ней нам и удалось достать все эти книги, которые вы, может быть, уже успели отыскать в нашей сети и еще кое-что. Почти всех выздоровевших пациентов мы направляем в крепость, чтобы пополнять ряды нашей армии, в задачи которой пока входит наведение порядка на ближайшей территории. Другие пациенты остаются под вопросом.
– И что, это была библиотека имени Мировой Фантастики?
– Уцелел только раздел фантастики. В библиотеке был пожар, и данные сильно пострадали, – коротко ответил Колыхаев. Мне показалось, что разговор начинает утомлять его.
– А если я не захочу сражаться?
– А что вам остается делать, сами подумайте? Бегать по трущобам, пока вас не подстрелит какой-нибудь одержимый или сами не одичаете вконец? Кроме наших солдат там нет ни одного здорового человека. Ни одного. У вас просто не будет выбора. Пока вы находитесь у нас на лечении, поразмышляйте об этом.
– А если бы вы в сопровождении ваших солдат выпустили меня на время из клиники и я увидел бы все своими глазами, то, согласитесь, что я тогда бы полностью убедился в том, что вы говорите правду. Слова есть слова, а мои глаза еще не ослепли.
– И чтобы вы опять подхватили эпидемию. Второй раз колоть вам вакцину я не рискну. Теоретически это означает девяносто пять процентов того, что у вас будет летальный исход.
– Из чего состоит ваша вакцина?
– Я могу сказать, но что даст вам набор латинских слов, значение которых вы даже не поймете. Вакцина рассчитана на единовременное использование, точнее человеческий организм может выдержать только один укол этой панацеи. Сам воздух снаружи пропитан вирусами эпидемии. Один вздох и вы просто сойдете с ума.
– А ваши солдаты, выходит, не сходят с ума?
– Они проходят особую подготовку. Ее пройдете и вы, как только мы будем уверены, что вы полностью излечились.
– А почему бы не пройти ее сразу. Сэкономили бы пару годиков на мне, – продолжал допытываться я.
– За эти два года ваш организм должен полностью излечиться и оправиться