похоже, нет. А самое досадное – не было радиосвязи».
В этот момент внимание Левки привлек монитор. Игра завершила инсталляцию. Мальчик надел 3D-очки, уселся удобно в кресло:
– Так, аватарка… Лев с крыльями. Пойдет!
Левка щелкнул по картинке с черногривым львом с золотыми крыльями и стальными когтями, которые можно было метать как кинжалы. Внезапно стало темно, только свет монитора отражался в очках виртуальной реальности.
– Черт, свет отключили. Только все настроил!– Левка принялся закрывать программы, чтобы выключить компьютер.
– Часа два света не будет,– сказал папа Антон.
Они вместе поужинали в полумраке свечи на кухне, а после мальчик вернулся в свою комнату.
– И что делать? Спать рано. Придется все-таки читать эту… как ее… мемориалу. Ага. Реал мимо.
Паренек вздохнул, включил карманный фонарик и взял следующий лист:
«Юнкерсы», штук тридцать, двигались слитной массой, а вокруг, не соблюдая строя, роем кружились «Мессершмитты-109Е», истребители. Каждая их пара не была жестко связана. Ведомый пилотировал возле ведущего совершенно свободно, переходя с борта на борт, отставая или оказываясь впереди. Такое поведение немцев было для нас непонятным, ведь наш Боевой устав предписывал драться только в плотном строю.
Мы подходили со стороны солнца, врага увидели первыми и вовремя успели перестроиться в боевые порядки. Но тут и немцы заметили нас, заметались вокруг бомбовозов. Вот и встретились. Через минуту – бой. Озадачивало «нестандартное» поведение «мессеров», настораживало их большое количество: за первой группой из-за горизонта выплывала еще одна, такая же многочисленная.
Тревожила неопределенность: с кем начинать драку? «Мессеры» растекались, словно песок сквозь пальцы.
Вот только что впереди сошлись четверо, я изготовился было броситься к ним, но они брызнули в стороны, расходясь, и снова стало непонятно, кого же атаковать. Что это – хитрость или их обычная манера начинать бой таким непривычным для нас образом? А может, это их первая встреча с русскими и они просто знакомятся с нами, изучают выдержку и крепость нервов…
Одновременно с этими размышлениями нарастал азарт, мысли о возможной гибели не приходили в голову. Мы жили еще школьными представлениями о бое. Не доходило главное: теперь по нам будут бить не из кинопулеметов – из настоящего боевого оружия, теперь побежденного будет ждать не нагоняй на разборе полетов, а самая настоящая смерть.
Немцы разделились. Одни резко ушли вверх, а другие, отойдя чуть в сторону, нырнули к земле. В глазах зарябило от множества крестов на крыльях. Стало ясно, что нас хотят взять в «клещи», атаковать сразу с нескольких направлений. Качнув крыльями, командир эскадрильи подал команду: «Действовать звеньями самостоятельно!». Едва успел я перестроить звено в правый пеленг и войти в глубокий вираж – на нас обрушился огонь.
Немцы атаковали, двигаясь встречным виражом. Верхние снижались, а те, что были внизу, постепенно поднимались до нашей