никогда не страдала, любя себя со всеми достоинствами и недостатками. Противоположный пол сворачивал шеи на её копну кудрявых пшеничных волос, сверкающие умные зелёные глаза, кукольное личико и безупречное тело и сами укладывался в штабеля в надежде получить хотя бы толику её внимания. Пылкий темперамент, сильный характер и чёткое понимание того, что она хочет от жизни, а если точнее, то самое лучшее, сразу отсеивали тех, кто был ей не ровня, из-за чего рождались мерзкие слухи и сплетни от самых обидчивых, не имеющие ничего общего с реальностью. Подругу, правда, это не особо волновало и она продолжала жить на полную катушку, получая кайф от каждой секунды. Маша же была её полной противоположностью почти во всём, начиная с внешности и заканчивая общением с этим самым противоположным полом. Баженова не считала себя совсем страхолюдиной, но и оценивала свою внешность трезво. Она была очень даже симпатичной, милой, привлекательной и не более того. Её, впрочем, это полностью устраивало, так как на роль отъявленной красавицы девушка никогда не метила. Хлопотно это да и гиперопека папы с братьями не прошли даром.
Будучи поздним и неожиданным ребёнком в семье, в которой до неё рождались лишь мальчики, Мария испытала на себе все "прелести" родительской заботы. Отец – человек старой закалки и любое отклонение от нормы, принимаемой им за несокрушимую и одну единственную истину, всегда считалось непозволительной роскошью. Владлен старше её на пятнадцать лет от родителя в методах воспитания недалеко ушёл и также пристально следил за каждым шагом младшей сестры. Лёшка, разница в возрасте с которым насчитывалась в десять лет, был мягче, но также очень за неё беспокоился, что порой выливалось в долгие лекции и наставления. Поэтому ни о каких коротких юбках, открытых кофточках, ярких макияжей, прогулок позже девяти вечера и свиданий с мальчиками до восемнадцати лет не могло идти и речи. После восемнадцати и поступления в университет их контроль немного сбавил обороты, но до сих оставался достаточно сильным на неё рычагом. Это, конечно, было не очень здоровой историей и, если бы не Катя, как говорил папа, с юлой в одном месте, то она, наверное, выросла бы очень замкнутой, тихой и совсем без друзей, но, слава всем богам, этого не произошло. Правда, вместо отсутствия друзей у неё было полное отсутствие каких-либо взаимоотношений с мужчинами и в свои двадцать три года Маша была девственницей. Для неё это не было проблемой. Точнее уже не было, так как подруга, поддерживающая её всегда, везде и во всём и будучи более опытной в теме секса и иже с ним, ещё в девятнадцать успокоила её фразой: "В этом нет ничего плохого, зай. Твоё тело – твоё дело, запомни. Кто бы что не говорил и не делал, только ты в праве распоряжаться им". Эта простая истина настолько врезалась в подкорку, что давление общества стало ощущаться гораздо легче, чем ранее. По его мнению быть недевственницей до восемнадцати лет – плохо, нечестиво и аморально, а быть девственницей после двадцати – странно и нелепо. Для Маши подобные двойные стандарты, окружающие всех повсеместно, не были новостью,