столько свободного времени, а приходилось бы заниматься пациентами, ему было бы трудно на них сосредоточиться. В голове вертелись только Ишио, Дебора, Этторе, Джованноне, Данте. Компания в Порто-Эрколе. За исключением кузена Ишио, с остальными Джербер давно потерял контакт. Что с ними сталось? Как они росли с грузом того, что могло случиться с Дзено? И главное, задумывались ли об этом до сих пор или изгнали произошедшее из памяти? И в случае, если не смогли забыть о трагедии, как она повлияла на их дальнейшую жизнь?
У Пьетро Джербера не было причин вспоминать о малыше Батиголе, разве что в сырые дни, когда немного ныла сломанная в детстве нога. И он отодвинул Дзено Дзанусси в дальний уголок памяти. Там и намеревался его оставить до тех пор, пока не придет его собственный час: может быть, на пороге смерти он разберется со своими угрызениями.
Но вот Майя Сало и десятилетняя девочка вынудили его заняться этим раньше.
Доктор Джербер, по-вашему, за этим может стоять что-то, кроме шизофрении?
Нет, не может.
Поэтому около трех часов зимнего дня Пьетро Джербер сидел в «дефендере», который синьор Б. содержал в идеальном порядке и оставил ему, и ехал в Сан-Джиминьяно. Пересекая поля Кьянти, убаюканный видом пологих холмов, размышлял над каверзным случаем, в который по глупости влип: наверное, стоило сразу решить вопрос и не тратить времени зря.
Но, несмотря на все усилия, отстраниться не удавалось.
Штука в том, что Эва писала записку не для него, ведь Майя ее предлагала всем терапевтам, к которым обращалась и которые отказались заниматься этим случаем. Невинная уловка, чтобы привлечь их, но никто не попался. Да и я тоже, сказал себе психолог. Возможно ли в таком случае, что послание на листочке адресовано лично мне? Конечно, это не более чем игра случая.
Карл Густав Юнг называл это «синхроничностью».
«В тот день, когда ты решишь сесть на диету, кто-нибудь обязательно подарит тебе коробку конфет, – говаривал синьор Б. – Жизнь полна неожиданных поворотов судьбы, но мы отдаем себе в этом отчет, только когда вынуждены обратить на них внимание».
Отец и Юнг были правы, а гадалки и прорицатели давно поняли, как использовать этот принцип в ущерб незадачливым простакам.
Рассуждения Пьетро Джербера шли по накатанной колее, и психолог на короткое время почувствовал облегчение, но потом логика начинала пробуксовывать, натыкаясь на одно и то же препятствие.
Аримо.
Гипнотизер задавался вопросом, как слово-анахронизм, которое, насколько ему было известно, уже исчезло из лексикона самых маленьких детей, попало к десятилетней девочке, рожденной в новом тысячелетии.
Было в этом нечто странное. Он твердил себе, что пустился в путь, дабы помочь Эве. Но на самом деле ехал на встречу с воображаемым другом девочки.
Большой белый дом возник между двух пологих холмов среди оливковых рощ и виноградников. Этот дом, окруженный кипарисами, суровыми и строгими, словно королевские стражи, можно было различить за несколько километров.
Имение