девочка, наконец-то заинтересованная.
– Полагаю, да, – заверил он, сам на то уповая.
Потом Эва наморщила лоб.
– А страшно не будет?
– Я всегда буду рядом, не оставлю тебя одну, – пообещал доктор. – Теперь ты закроешь глаза и откроешь, когда я скажу, хорошо?
Девочка подчинилась.
– Теперь я хотел бы, чтобы ты дышала вместе со мной, – сказал Джербер и положил руку ей на грудь, чтобы задать ритм.
Когда ее дыхание выровнялось, гипнотизер отошел и снял с полки стеклянный шар. Повернул донышко, и зазвучала музыка.
Грустная мелодия: «Славянские танцы, опус 72, номер 2 в ми минор» Антонина Дворжака.
Джербер приготовился: вынул из карманов плаща черный блокнот и ручку, потом присел на кровать рядом с Эвой. Завод заканчивался, звуки замирали. Еще до того, как музыка стихла, Эва погрузилась в транс.
– Как тебя зовут?
– Эва, – ответила та совершенно спокойно.
– Сколько тебе лет?
– Десять.
– Что ты сегодня ела на полдник?
– Пирог с вишнями.
– Вкусный?
– Да, очень.
– Ты приняла витамины, которые синьора Ваннини положила тебе на тарелку?
– Они горькие, я их спустила в унитаз, – призналась девочка.
Предварительные вопросы нужны были Джерберу затем, чтобы проверить, искренне ли говорит пациент, и то, что Эва не солгала, было хорошим знаком. Он сделал запись в блокноте и продолжил:
– Это ты взяла коралловые бусы, помаду и теннисную туфлю Майи?
Эва ответила не сразу. Психолог пристально смотрел на нее, держа ручку наготове.
– Да.
Гипнотизер чуть было не вздохнул с облегчением: фарс, не только свидетелем, но и жертвой которого он стал, начинал трещать по швам. Но простого подтверждения было недостаточно.
– Зачем ты это сделала?
– Он сказал, чтобы я их стащила.
Такой ответ убил в Джербере зародившуюся было надежду. Похоже, в Эве действительно развилась вторая личность. Иначе она бы не проявилась под гипнозом. У психолога вновь укрепилось подозрение, что у девочки какая-то форма шизофрении. Но пока доктор решил эти ее слова проигнорировать.
– Откуда у тебя синяки на ногах и на руках?
Снова пауза.
– Он злится, когда я не хочу делать то, чего он просит.
Нанесение вреда себе – худшее из того, что творилось с Эвой: вторая личность уже стала доминирующей.
– Кто – он? – снова спросил психолог, ведь в их первую встречу этот вопрос остался без ответа.
На этот раз девочка как будто его и не слышала.
– Он говорит, что я – его единственная подруга.
– Чего он от тебя хочет? – подыграл Джербер, надеясь понять, что заставило Эву вызвать личность мальчика, который причиняет ей боль.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив