по-прежнему пользовался древесным углем. Некогда Джереми подарил ему на Рождество газовый гриль, который пылился в гараже, пока его наконец не забрал брат Том.
Отец принялся выкладывать мясо на тарелку.
– Я, конечно, почти не общался с ней, но, по-моему, Лекси очень милая.
– Так и есть, папа.
– Ты вполне этого достоин. Мария мне никогда особо не нравилась. Буквально с самого начала я чувствовал в ней что-то не то.
– Нужно было меня предупредить.
– Ха!.. Ты бы не стал слушать. Ты ведь всегда все знаешь сам.
– А маме понравилась Лекси? Вчера, за ленчем?
– Да. Хотя вряд ли она будет выражать шумный восторг.
– Это хороший знак?
– От твоей матери – да. Лучший из всех возможных.
Джереми улыбнулся:
– Посоветуешь мне что-нибудь?
Отец отставил тарелку и покачал головой:
– Нет. Ты уже взрослый и сам принимаешь решения. И потом, что я могу сказать? Я прожил в браке почти пятьдесят лет, но до сих пор бывают случаи, когда твоя мать злится, а я понятия не имею почему.
– Ничего себе утешение.
– Привыкнешь. – Отец кашлянул. – Впрочем, один совет я тебе, так и быть, скажу.
– Какой?
– Точнее, два. Во-первых, не принимай близко к сердцу, если Лекси начнет сердиться. Все мы иногда сердимся, поэтому не переживай.
– А во-вторых?
– Звони матери. И почаще. Она плачет каждый день с тех пор, как узнала, что ты уезжаешь. И не перенимай южный акцент, ради Бога. Мать тебе этого не скажет, но иногда она с трудом понимает Лекси.
Джереми засмеялся:
– Обещаю.
– Все прошло не так уж плохо, а? – спросил он.
Несколько часов спустя они возвращались в «Плаза». Поскольку в квартире царил хаос, Джереми решил потратиться и провести последнюю ночь в отеле.
– Великолепно. У тебя чудесная семья. Теперь понятно, почему ты не хотел уезжать.
– Я по-прежнему буду с ними видеться, ведь мне придется бывать в редакции.
Лекси кивнула. Они въехали в город, и она принялась разглядывать небоскребы, удивляясь тому, какое все большое и шумное. Хотя Лекси некогда жила в Нью-Йорке, она успела забыть здешнюю толпу, непомерную высоту зданий и шум. Отныне им предстоит жить в совершенно непохожем месте. В другом мире. Во всем Бун-Крике, вероятно, меньше людей, чем в одном нью-йоркском небоскребе.
– Ты будешь скучать по большому городу?
Джереми взглянул в окно, прежде чем ответить.
– Немного, – признался он. – Но все, о чем я когда-либо мечтал, – на Юге.
После удивительной ночи в «Плаза» они начали новую жизнь.
Глава 3
На следующее утро, когда лучи света начали пробиваться сквозь жалюзи, Джереми открыл глаза. Лекси спала, лежа на спине; ее темные волосы разметались по подушке. Снаружи доносились слабые звуки улицы: гудки машин и грохот грузовиков, кативших по Пятой авеню.
По мнению Джереми, он не должен был слышать вообще ничего – одному Богу известно, какую сумму