даже подрос и отчего-то коротко постригся, на манер того, как ходили в народе. Одет по военному: крылатый тёмно-зелёный мундир, в руках – пистолет. Лица в полумраке не разглядеть.
Мужчина рядом с Георгием был Людмиле не знаком. Княжна сощурилась, пытаясь разглядеть второго гостя: на ногах высокие военные сапоги, но одет не в форму. В руках, как и у друга, пистолет. Большего увидеть не удалось – незнакомец стоял у самого входа и всё ещё оставался наполовину в тени.
– Прошу сохранять спокойствие! Девушки могут подойти к господину Велеславскому. А вы, господа, задержаны, – мужчина сделал несколько шагов. Походка была сбивчивой: то ли оступился, то ли хромал.
Молчаливый друг Алексея решил не вступать в споры, а сразу выхватил пистолет. Людмила увидела, как Велеславский резко взмахнул рукой. Друга жениха отбросило в сторону. Георгий не мог знать, что там котлован. Людмила зажмурилась. Нелюдимый друг Алексея так и не произнёс ни слова. Крика не было, только тело с хлюпающим звуком пронзило штырями. У Людмилы перехватило дыхание.
Нужно было хватать Лизу и прятаться, но ей не дали сделать и шага. Княжну Чернышёву грубо схватили и притянули к себе. Костлявые белые руки жреца не давали возможности вырваться. Где-то сзади послышались быстрые шаги, за спиной завозились, посыпалась крошка. И снова всё затихло.
Что-то холодное сначала упёрлось в бок, потом в шею и затем в висок. Руку выкрутили так, что княжне пришлось согнуться вперёд. Людмила боялась пошевелиться, малейшее движение сталкивало её с противным холодным металлом.
Княжна Чернышёва чувствовала дыхание жреца. Он шептал ей в волосы, и каждое его слово отзывалось раскалённой болью в шее.
– Храни, что родом отмерено.
Верши, что родом повелено.
Из тлена живот даруй в Нави,
Да милуй в посмертной доле!
– Немедленно отпусти её! – Георгий, видимо, растерялся. Друг привык всегда использовать свои способности как неоспоримый аргумент, не увязая в диалогах, а зачастую и в мыслях, но теперь медлил.
Знакомый Георгия сделал ещё несколько шагов в сторону Людмилы и жреца и демонстративно отложил пистолет. Велеславский мгновение колебался, но поступил так же.
– Давайте мы…, – договорить Людмиле не дали.
Светловолосый служитель Чернобога ударил её локтем под рёбра и перехватил покрепче. Боль в боку скрашивала одиночество болезненной пульсации в шее. Жрец отступил к стене, защищая спину и прикрываясь Людмилой.
– Дайте мне уйти!
– Отпусти девушку! – Незнакомец вышел на свет и примирительно поднял руки. Он был старше Георгия и оказался обладателем длинных рыжих волос, зализанных назад по столичной моде.
– Не имперским шавкам мне указывать! – голос жреца срывался. Если он и дальше будет прилагать такие усилия по удержанию, то она не сможет дышать. Зато прекратится боль, и задержать его будет проще. Он ей сразу не понравился.
– Мы хотя бы не прикрываемся женщинами и детьми, – рыжеволосый незнакомец говорил медленно, словно растягивая