и компрометирующим нас шагом.
– Всё зависит от конъюнктуры. Но после нам уже будет не важно чьё-то мнение, и объединение станет новой логичной ступенью развития.
Последовала долгая пауза, в течение которой Калиса встала с дивана, подошла к окну и стала рассеянно рассматривать сверкавший ночной иллюминацией город. Она посмотрела прямо в объектив камеры. Белая кожа резко контрастировала с яркими волосами цвета кленового листа, насытившегося лучами тёплого осеннего солнца. Круглое лицо, самую малость вздёрнутый нос – она приковывала к себе взгляд, и Стефан уже в который раз попытался запечатлеть её взгляд, сидя у основания шпиля высотки на другой стороне улицы. Но не для заказчика, а только для самого себя. Он много слышал про эту выдающуюся женщину. Учёный, экономист, стратег, она бросала вызов вновь скатывавшемуся в мужской шовинизм обществу. Сильная, независимая, умная. Такие женщины нравились Стефану, а Калиса для него олицетворяла идеал, икону, знакомую с детства, которой он с удовольствием возносил молитвы каждый день, пускай даже их пути никогда и не пересекутся.
– Почему остров в Средиземном море у самого побережья. Не нашёл места заметней.
– В средние века, когда зеркала были неимоверной роскошью, венецианцы, знавшие секрет их изготовления, всех мастеров зеркального дела поселили на одном обособленном острове. Те не имели контактов с внешним миром и никому не могли поведать тайны своего ремесла.
– А разве французы их всех не выкрали, когда строили Версаль.
– Я умнее венецианцев и хитрее французов. И костюмы у меня лучше.
– А если отбросить патетику. Я знаю хорошую гору в Андах.
– Здесь удобней для текущих заказов. И хорошо присматривать за одним объектом, а это было обязательное условие. Из твоих дебрей контролировать на месте сложновато.
– Зато безопасно, а этот объект меня беспокоит. Она слишком напирала на нём. И что за заказы такие рядом. Ты, фанат величия западной цивилизации, растапливаешь печурку Балкан.
– Она же заказчик, она имеет право на причуды. Да, фанат, и мне будет её жалко, но по-другому нельзя. Здесь идеальное место запалить фитиль.
– Ты всё ещё лелеешь свои утопические планы управляемого кровавого хаоса.
– Отнюдь, он будет неуправляемым, но после него останусь только я. И ты. Согласись, ты же только выиграешь от подобных событий. Особенно в свете объединения, которое тебе, как я вижу, понравилось.
– Ведешь двойную игру.
– Нет, она не возражала. Она будет третьим.
Внезапно жёлтые глаза обрели жёсткость, Калиса сделала внутри себя выбор и, положив руку на стекло, обернулась к Дмитрию.
Её слова в наушниках заглушил омерзительный звук скрипа ногтями по стеклу:
– Я ещё раз виделась с ней. В Париже, перед тем как прилететь к тебе. Меня нервирует то, с чем она нас свела, а ты держишь это у себя в подвале.
– У нас был выбор.
Стефан яростно содрал с себя наушники, он едва не оглох от такого пренебрежения к пуленепробиваемым стёклам. Обзывая про себя последними