Попроси меня. Матриархат, путь восхождения, низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 2
воровство и другие тяжкие преступления, предусматривал смертную казнь. Для доказательства вины использовались: свидетельские показания, арест с поличным, судебный поединок («поле») и клятва (крестоцелование). Новым по сравнению с «Русской правдой» стало то, что месть и самосуд не допускались, истец вознаграждался за свои потери из имущества обвиняемого, новизной явилось и само «поле» – силовой поединок истца и ответчика». «Поле» также присутствует и в «Белозерской уставной грамоте». Христианская Европа этот древний обычай к этому времени осуждала, а на Руси он вошел в Судебник 1497 г. и сохранился в судебнике 1550 г. (лишь с некоторыми ограничениями, как то, что сражаться должны равные по силам, а монахи и женщины могли нанимать других бойцов вместо себя).
Во время Ивана III на гербе Московского государства появилось изображение императорской власти – двуглавого орла. Сам Иван III принял титул «государя и великого князя всея Руси», и при переписке внутри страны все должны были обращаться к нему в такой форме. На приглашение быть поставленным от императора Священной Римской империи Иван III уклонился, усматривая в этом принижение своей значимости, т.к. император Римской империи избирался на совете духовных и светских лиц, а значит, не имел всей полноты власти. Иван же III утверждал, что его род «Божиею милостию Государи на своей земле изначально, от первых своих прародителей и поставление имеем от Бога», тем ставил себя и свой род выше всех на земле.
В материальном отношении церковь считалась независимой от великокняжеской власти. До XV в. ей подчинялись многие земли бывшей Киевской Руси, а сам митрополит считался в первую очередь Киевским, а уже потом Владимирским и Московским. Церковные же доходы складывались из средств, получаемых от земельных владений, из пожертвований верующих, платы за отправление церковных обрядов и судебное разбирательство по духовным вопросам.
В грамоте Белозерско-Верейского князя Михаила Андреевича 1450 г. впервые появляются ограничения права перехода крестьянина. Причем грамота была выдана по жалобе игумена Кириллова монастыря, который осуждал практику переманивания «серебряников и половников и слободных людей» в разгар летних работ. Таким образом, сама инициатива православной церкви символично оказалась идейным толчком к дальнейшей практики закрепощения народа. Отображая свое внутреннее духовное состояние отторжения Бога с аскетическим ориентиром закрепощения РПЦ постепенно проецирует свой идейный принцип монастырства в светскую жизнь, в преломлении напоминающее тюремное закабаление или приказную военную систему более позднего периода. По грамоте Михаила Андреевича начинались устанавливаться монастырские ограничения, теперь переход людей мог осуществляться только после завершения всех сельскохозяйственных работ, «Юрьев день осенний» – 26 ноября. А в одной из жалованных грамот Троице-Сергиеву монастырю