Перед уходом младшенький ещё раз поблагодарил дядю Артура за коробку карандашей.
– Рисуй на здоровье! – Олагин потрепал мальчонку по головке, похожей на распустившийся одуванчик. – Слушай, Елисей, а тебя в садике как, не дразнят?
– Не-а, – на полном серьёзе ответил пацан. – Ермолай заболел, а Варлаам в другую группу перешёл, Прокофий и Онисим со мной дружат. Лукерья да Ефросинья разве что, но они дуры.
– Елисей, что ещё за дуры?! – строго осадила сына мама. – Не говори так больше!
– Ну а если это так и есть…
Все присутствующие расхохотались.
– Хорошо у вас, просторно, – сказал Артур, оглядывая квартиру.
– Одна радость, что трёшка, – без радости в голосе отозвался Николай. – Однако, сам понимаешь, Выхино – это не предел наших мечтаний.
– А Артур у нас в Серебряных Дубках проживает? – вступила в разговор Екатерина. Её светлые длинные волосы струями ложились на розоватый домашний халат, придавая ей образ принцессы в заточении.
– Да, в Дубках, – скромно потупив глаза, ответил Олагин. – В Казани квартиру продали, да здесь ещё кредит взял на прежней работе. Миллион ещё возвратить банку надо.
Николай посмотрел на Артура с прищуром, но ничего говорить не стал.
– Ой, Артурка, да ты завидный жених у нас. Все москвички твои должны быть.
Кате отчего-то стало весело. В голову ударило шампанское, и в комнате заиграли солнечные зайчики.
– Какие москвички, – Олагин схватился за голову. – Я скромный менеджер по продажам, живу в скромной однушке на 17-м этаже.
– Ладно уж, не скромничай! Ты думаешь, москвичкам нужны только топ-менеджеры нефтяных корпораций, живущие на Золотой Миле?
– Лапа моя, на Золотой Миле – открою тебе секрет – те «золотые» лица, про которые ты говоришь, давно уже не живут. В худшем случае, у них фазенды в районе Рублёво-Успенского шоссе, – возразил ей супруг.
– Много ты знаешь, милый, о столичном бомонде. Наверно, на твоих извечных вечерних совещаниях вы это обсуждаете.
Николай не нашёлся, что ей ответить. Ему не хотелось выносить сор из избы, а дальнейшее развитие этой темы неизбежно приведёт к скандалу. Только зачем портить марку перед старым приятелем? Всё в его семье чинно и благородно, и ему не хотелось рушить эту показную идиллию.
– Ну, у тебя есть кто-нибудь на примете? – Катя продолжила свой допрос с пристрастием.
Для бывшей одногруппницы это настойчивое любопытство было, пожалуй, приемлемо; но для бывшей институтской подружки с видами на брак, да ещё при сидящем рядом муже, – чересчур.
Николаю казалось, что своим вниманием гостю супруга пытается задеть в нём струны ревности, и эта мысль успокаивала его. Сабаев полагал, что неработающая девушка при состоятельном муже и двух детках не имеет права и возможности вырваться на свободу.
«Куда ты денешься с подводной лодки, милая?», – усмехался Николай и снисходительно продолжал слушать