что ты выстоишь. Граф, а что за недуг одолел нашего благодетеля Николая?
– Туберкулёз, господа! Увы, даже наши дворцовые лекари оказались бессильны!
– Ты скажи, какая напасть. Туберкулёз… – тяжело прошептал владыка. – Я же помню Николашу, когда он здесь по залам на тростине скакал. И слабости здоровья я у него не замечал. Розовые щёки, прекрасный аппетит! Это всё ваш сырой климат. А за Александра, граф, не переживай. Конечно, к твоим казакам я ещё дам полк гвардейцев. Но, поверь, это лишнее. У нас его любят, и никто не посмеет бросить вслед даже косой взгляд.
Горчаков обнял за плечи растерянного наследника и взглянул на владыку Сигизмунда.
– Он – всё, что у нас есть! Потому и прошу вас, великий князь, исключить любую опасность. Даже хромая лошадь может оставить Россию без головы! Александр – единственный оставшийся в императорском роду по закону наследования!
За спиной Горчакова аншеф тайной инквизиции князь Станислав склонился к уху аббата Симеона и тихо произнёс:
– Любой закон – это всего лишь закон. И как всё в нашем мире, он легко меняется.
Но граф его услышал.
Резко обернувшись, он ткнул в главного инквизитора пальцем:
– Что вы хотели этим сказать, сударь?!
– Я хотел сказать… – слегка стушевался застигнутый врасплох аншеф Станислав, – что Россия никогда не погибнет! И даже если на нее нахлынут напасть за напастью, Господь не даст исчезнуть великой империи. Верно я говорю, ваша святость?
– Верно! – торопливо согласился аббат Симеон. – Ибо в священном манускрипте мучеником Иезусом сказано: – незаменим только я! А овцы в человеческом стаде могут меняться как им угодно!
Горчаков окатил аббата ледяным взглядом и, не удостоив ответом, обратился к владыке:
– Ваше высочество, идёт война. Я уверен, что одновременно со мной с вестью о кончине императора поскакали гонцы и в стан к нашим врагам. Кому как не конфедерации на руку, чтобы что-то случилось с наследником Александром? Это при живом императоре Николае он был им не интересен. Теперь же всё изменилось! По пути к вам я видел в горах и пропасти, и опасные перевалы. На любом из них можно устроить засаду, а то и просто обвал. Не поможет тогда даже вся ваша гвардия. Прорубить дорогу шашками своему будущему императору способны и наши днепровские казаки. Им к этому не привыкать, и не нам с вами их этому учить. Я опасаюсь другого – коварства! Удар в спину нашей империи враг попытается нанести скрытно и тогда, когда мы этого ожидаем меньше всего.
Владыка поджал губы и, не скрывая огорчения, бросил в зал:
– Граф прав! С коварством конфедератов нам приходилось сталкиваться не раз. Даже я не могу поручиться, что их пронырливые лазутчики не шныряют сейчас по лесам и горам Дакии. Но дать им оторвать с мундира Александра хотя бы пуговицу мы не позволим! – Князь Сигизмунд взволнованно ударил кулаками по перилам трона. – Пусть для этого я сам пойду с посохом впереди