не случилось. Напротив – институт – провалила, нигде не работаю, живу на содержании брата, никаких особых талантов не имею. Самая обычная серенькая посредственность. Правда, говорят, что я красивая… ну и что, сама я этой красоты не замечаю. Другие красивые девчонки этим пользуются, заводят романы с интересными или богатыми мужчинами, не говоря уж о мальчишках, а я даже на это не способна, и доктор Левин это научным образом подтвердил: полная сексуальная индифферентность. Это ж надо, в наше время почти в двадцать лет, не будучи уродиной, девочкой оставаться, и даже пальцем не пошевелить, чтобы от этой обузы избавиться. Но ведь это же ненормально, чтобы мужчины не интересовали, не зря мне все девчонки говорили, что это просто неприлично! Все, на что я способна, это витать в облаках, читать запоем книжки и, как Золушка, мечтать о сказочных принцах, которых в жизни не существует. Так что, Анечка, – подвела она печальный итог, – как ни крути и что бы тебе не рассказывали о твоей исключительности, о которой ты сама абсолютно ничего не помнишь, на данный момент мы имеем полную несостоятельность в жизни, отсутствие цели и ориентиров. Все куда-то стремятся, чем-то увлечены, строят далеко идущие планы, а темя ничегошеньки в этой жизни не интересует: короче говоря – бездарность и неудачница. Ну а о том, что у меня никаких парапсихологических способностей нет – в этом я, по-моему, убедилась. Мысли читать не умею, а остальное и проверять нечего. Кстати, не только паранормальных, но и обычных, нормальных способностей у меня нет никаких. В школе училась тяп-ляп, ничего меня не интересовало, а работа секретаря в деканате – разве это работа! Место дл бездельников и неудачников, и зарплата соответствующая. Итак, – выходя на пик самобичевания, от которого она даже получала своеобразное мазохистское удовольствие, Аня начала загибать пальцы: в математике – ноль без палочки, с трудом на тройку натянула, хоть Юра мне и говорил, что в детстве я фантастическими цифрами в уме оперировала. Где все это? Да мне и двузначных чисел в уме не сложить. Гуманитарные науки – ну ладно, на четверочку, но разве это способности! Ну книжек много читала, но разве это признак таланта? Ничего особенного в этом нет, да и книги меня все какие-то потусторонние интересовали, а Горького и Толстого осилить не могла. Теперь, музыка: на музыкальных инструментах не играю, разве что собачий вальс на пианино. Правда голос неплохой и слух, но ведь сама же стесняюсь спеть перед кем-нибудь. Так что, Анечка, бездарность ты полная, и не обращай внимания на то, что брат вокруг тебя эту возню затеял, что ему там в голову пришло, неясно, он вечно какие-то авантюры затевает, и доктора такого же авантюрного в свою авантюру втравил. Так, дальше, – продолжала она свое самобичевание, – почти все девчонки и мальчишки стихи пишут, хотя бы в 15–16 лет, а я хоть бы один стишок написала… стоп! – тут она припомнила, что вчера во время странного наваждения – грез наяву – в сознании ее сами собой родились прекрасные строки о каком-то особом состоянии природы, вернее
