вращалось. Перекошенная гондола. Бескрайняя Великая Россия. Накренившийся от столкновения улетающий вдаль аэроплан. Опять гондола. И над всем этим вяло колыхалось алое знамя и висело жирное выгоревшее тело, так же начавшего плавный разворот коричневого аэростата «Красный Востокъ».
Иван стал другой рукой цепляться за гондолу. Зацепил её ногами. С трудом освободил от перекрутившихся веревок онемевшую и посиневшую руку. Забрался в гондолу. Прижал руку к груди и, откинувшись, закрыл глаза, боясь пошевельнуться и вывалиться из корзины, висящей боком на непонятно в каком состоянии оставшейся, единственной веревке.
В голове все продолжало вращаться, даже без Великой России и улетающего в неё аэроплана. Давно не евшего Ивана теперь стало жестоко тошнить и выворачивать. Он был на грани потери сознания.
Сколько прошло времени, когда он решился открыть глаза вновь – неизвестно. Вечерело. Гондола вращалась меньше, но уже в разные стороны. То туда, то сюда. Аэростат снижался. Несло на какие-то озерца и болота, с которых поднимался туман, из которого неожиданно то тут, то там возникали верхушки раскидистых больших деревьев, проплывавших гораздо ниже. Иван было решился прыгнуть в воду, даже не подумав о том, что может разбиться на мелководье или увязнуть в болоте. Но внезапно вода кончилась, и началось ровное ржаное поле. Над ним несло и несло, пока на пути не попался одинокий дуб, гондола сходу врезалась в его ветки. Висящие вниз тросы и веревки, оплели дерево, запутались, и зацепились намертво. Аэростат развернулся вокруг дуба, гондола соскользнула по кроне и вновь приблизилась к веткам, накрытым уже красным полотнищем. Вцепившись, на всякий случай, зубами в бурку и вытаскивая её вслед за собой, Иван покинул гондолу, схватился здоровой рукой за ветку и перебрался на дерево, шагнув прямо сквозь это красное полотнище, но не удержался. Помешало оно – полотнище. Выпустил бурку, сорвался, прорвав кумач, и кубарем свалился вниз на землю, сшибая по пути ветки. Сверху на него упала бурка, и он провалился в забытье.
Последняя веревка лопнула, аэростат улетел.
Очнулся или проснулся Иван под утро. Стоял туман. В этом тумане по полю ездили всадники и окрикивали друг друга. Опять, что это за всадники? Белые или красные? Будет ли когда покой на этой земле?! Иван высунулся из-под теплой бурки, снаружи было зябко. Так и не вставая, на четвереньках, прихрамывая на одну руку, с буркой на плечах, пополз он в сторону от этих окриков, топота и лошадиного всхрапывания. Начался кустарник, бурка цеплялась за ветки – Иван встал.
– Стой, стрелять буду! – раздалось сзади, вжикнула вытаскиваемая из ножен шашка, и загремел лошадиный топот, все ближе и ближе.
Иван пригнулся и рванул без оглядки вперед, теряя бурку. Грохнул выстрел.
Так Иван попал в лес. Сказочный лес.
…Что такое лес для Ивана? – Он всегда полон измены!
Иван вырос в городке, расположенном в степи, на берегах реки Урал. С детства он был более знаком с серой степью, поросшей