средних лет с по-детски удивленными глазами.
– Здравствуй, дорогая, рад тебя видеть, – он предупредительно открыл перед дамой дверь, отодвинул стул и заботливо усадил ее.
К ним кинулся официант наперегонки с менеджером: Олеся была выгодной посетительницей. Она родила сына от Самого Жоржа по кличке «Серенький», крутого дяди, сделавшего состояние в 90-х. Сейчас он проживал в Америке с супругой, тремя детьми и внуком. Приезжая в Москву, он всегда останавливался у Олеси, которая жила в том же доме в центре столицы, как положено, с консьержкой и подземной парковкой, на четвертом этаже в хорошо обставленной, купленной в свое время счастливым папой для нее и сына, огромной квартире с позолоченными люстрами и потолками с лепниной. Они с Георгием часто обедали или ужинали в этом ресторане и общались на дружеской ноге с владельцем.
– День добрый, рад Вас видеть… – мужчины заговорили одновременно, но осеклись. В зал вошел великолепный Глеб и сразу направился к столику, где восседал Алексис в компании Олеси. Мгновенно оценив обстановку, он брезгливо поморщился; в его представлении интеллигентный молодой человек, обладающий тонким вкусом, каковым он считал себя, должен посещать только современные рестораны, с соответствующим интерьером в стиле модерн. «Ну все, подозревал же, как в воду глядел: да уж, заведеньице! И, конечно, оформленное в стиле “дикий барин”, хотя… Да ладно, что с этой Леськи взять? И мужик такой же. Может, хоть денег даст…» – наконец решил блестящий покоритель столицы.
– Уважаемый, не знаю, как вас там по имени, – Глеб галантно и одновременно небрежно поцеловал руку Олеси и уселся на ближайший стул, продолжая вещать изумленному Алексису. Это был высокий и стройный молодой человек, темноволосый, загорелый, в модном светлом костюме и с неестественно белыми зубами. Однако Олесю неприятно поразил его внешний вид: со времени их романа от былой красоты не осталось и следа. Шаркающая, как у старика, походка, ранняя лысина, которую хозяин отчаянно пытался замаскировать, нездоровая бледность, уставший взгляд – все вместе производило впечатление попытки казаться тем, кем Глеб не являлся. – Я, знаете ли, провинциал, из Нижнего, там у нас ни дорог, ничего, но… – он эффектно прервался и грациозно положил на колени салфетку. – Вы не поймете.
– Я Алексис… – глаза претендента округлились от возмущения.
– Да, допустим. Так вот – ничего бесплатно я не делаю, даже не думайте. У меня в этой дыре мать пожилая, я должен о ней подумать, а в городишке этом и скорую не вызвать – через сутки приедут. – Глеб манерно взял салфетку и небрежно положил на колени.
– Нижний Новгород? Я там была, хороший город, дороги есть, – пожала плечами Леся.
– И… И… где ты там была? – Переключился на Олесю Глеб, стараясь придать своему тону максимальную ироничность. – В местном кабаке с бильярдом и сауной? Или пятизвездочном отеле для скучающих москвичей-путешественников? В Михайло-Архангельском соборе и на набережной