по парку Академии или на уроках защиты, когда она демонстрировала умения маскироваться. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что испытали все присутствующие на поляне, стоило Гере повернуться к ним лицом, покрытым молодой корой, и внезапно распахнуть глаза.
Медленно она отталкивалась от вишневого дерева, не сводя мшисто-зеленых глаз с Яры. Ни улыбки. Ни блеска узнавания во взгляде. Гера вообще выглядела как инопланетное создание. Или красивый, но крайне опасный монстр из фэнтези сказок, которые так любили снимать на Земле. Кинематограф.
– Ярусик, – шепотом, не шевелясь и даже не дергая ухом, позвал Казя, – а ты уверена, что твоя подруга безопасна для нас?
– Уверена! – на самом деле Яра не была так уж уверена, но сказать иначе не могла. Все нутро протестовало.
Ну в самом деле, это же Гера! Та самая, с которой они жили в одной комнате в Академии. С которой мечтали. Делились секретами. Плакали. Вместе переживали свои радости и неудачи. Поддерживали друг друга.
– Странная она, – задумчиво протянул Казя, – и не моргает. Вон, смотри, смотри! Вообще не моргает.
– Новорожденная.
Бердо появился будто из-под земли и, замерев рядом с Ярославой, с восторгом смотрел на Геру.
– Выжила красавица. Дриада. Хозяйка леса. Каргад.
Старый леший говорил взволнованно. Оттого и фразы были короткие, словно рубленные. Голос его звучал низко. Не иначе от волнения. А с последним словом Бердо низко склонился перед Герой.
Яра вздрогнула, заметив, как молниеносно Гера сместила фокус своего внимания, переведя взгляд на лешего. К этому моменту она уже почти вся отсоединилась от вишни, только одна нога дриады все еще медленно, словно из жидкой резины, “выплывала”, покидая колыбель жизни.
– Яра, – теплая рука мужа легла на плечо, – ты уверена, что она все та же? Твоя подруга?
– Даже если она изменилась, я не могу от нее отвернуться. Но общалась она со мной всегда как раньше. Возможно, отсутствие мимики связано с тем, что она все ее часть вишни? Даже волосы корой покрыты.
Дан не стал спорить. Он внимательным взглядом наблюдал за гибкой фигурой дриады и старался не выдавать свое волнение. Маг мог понять Бердо: видеть вживую дриаду, создание из легенд, это как прикоснуться к чуду. Дан также понимал и опасения чертей, как и радость жены. Но унять свое волнение не мог.
Он, как и все присутствующие, чутко следил за незнакомкой, – пока еще незнакомкой – и вместе со всеми облегченно вздохнул, когда Гера, увидев, как Бердо выпрямился, улыбнулась.
Тут же кора на ее лице пошла трещинами и то ли осыпалась, то ли стекла вниз, послушная воле девушки. На свободу вырвалась густая каштановая копна волос. Их тут же подхватил ветер и, взметнув несколько прядей, отступил, наведя свой порядок. В отливающих золотом волосах цвели цветы и небольшие веточки вьюна украшали прическу.
Крупные черты лица, густые темные брови, в лучах солнца отливающие легкой зеленью. Пухлые губы в улыбке открывали ровные белые зубки.
Гера была красива. Действительно красива. Ею